Выбор Пути - страница 22

кажется они говорят в этом самом своем высшем обществе..Осознав это, я едва не улыбнулся, поймав сам себя на таком смешном поведении, и тут же успокоился, придя в свое обычное состояние духа – то бишь готовности ко всему и вся.– Мое имя Анастасия Павловна. Фамилию вам знать не обязательно. Меня прислала к вам Нина Петровна, ворожея. Сказала, что только вы сможете мне помочь.– Вот как? – усмехнулся я – И чем же я могу вам помочь? Простой сельский участковый! Вас кто-то обидел? Что-то у вас украли? Хотите подать заявление?– Василий… – женщина слегка поморщилась – Давайте мы не будем заниматься ерундой. Я же вам сказала – меня прислала к вам ворожея. И просила напомнить о вашей с ней договоренности. Давайте я вам все объясню, а вы уже тогда решите, что вам нужно будет делать, и сможете ли вы помочь.– Ну…хорошо. Давайте! – без всякого энтузиазма согласился я – Только честно скажу, вы не особо обольщайтесь на мой счет. Мало ли что вам там ворожея рассказала…ведьмы, они такие…болтливые! Пойдемте в пикет, там поговорим. Дома у меня не прибрано.Женщина кивнула, а я спустился с крыльца и пошел на выход со двора, лихорадочно соображая, что же меня на самом деле ожидает, и чего хочет эта женщина. Если снадобья какого-нибудь – так я ни черта ничего не умею делать! Никаких снадобий! Сделаю что-нибудь не то, так потом греха не оберешься – могут вообще-то и пристрелить. Такие мадам только внешне спокойны, но попробуй-ка ты затронь их жизненно важные интересы – в блин могут раскатать! И самое сложное тут понять – что же является их «жизненно важными интересами».В пикете было уже довольно-таки сумрачно, пришлось даже включить свет. Солнце еще висело над горизонтом, вот только сам горизонт надежно прятался за высоченными елями, так что в мой дом вечер приходит гораздо раньше, чем где бы то ни было на открытой местности. Лес, понятное дело.– Присаживайтесь – я указал на не очень опрятный, скорее даже засаленный с подранной обивкой стул напротив рабочего стола, и мне вдруг стало немного стыдно за такую убогую обстановку на моем рабочем месте.– Бедновательно! – констатировала женщина, и осторожно, будто на земляной бугор опустилась на предложенный ей стул – Может вам спонсорскую помощь оказать? Ну, чтобы могли принимать посетителей в более-менее пристойных условиях.– Полиция никогда не отказывалась от спонсорства! – без улыбки парировал я – Главное, чтобы после этой спонсорской помощи к прокурору не повели. Помощь бывает всякая. Ну, так что вас привело ко мне? На кого-то протокол надо составить? Или попугать кокардой?– А вы шутник, Василий… – женщина оценивающе осмотрела меня от макушки до пояса (все, что ей было видно из-за столешницы) – И мужчина интересный. Будь я помоложе…Она сделала паузу, видно для того, чтобы я оценил ее посыл, и продолжила:– Давайте, так: я сейчас вам скажу все, что считаю необходимым сказать, а вы уже потом все это прокомментируете. И дальше будем разговаривать предметно. Итак, меня прислала к вам ворожея, которую вы хорошо знаете. И она – вас. Ворожея сказала, что вы очень сильный колдун, или как сейчас это называют – экстрасенс. И что вы можете такое, чего не может сделать ни она, ни подобные ей ворожеи. Не скрою, я отнеслась к ее словам скептически – какой-то сельский участковый, молодой парень – да что он может? Но она настояла на своих словах, и еще заявила о том, что если мы приехали от ее клиента, то должны ей доверять на сто процентов. Иначе у нас ничего не сложится. А еще – сказала, что помочь нам не сможет. Причины объяснять не стала. Кроме того, она назвала стоимость ваших услуг, и я готова оплатить вашу работу, и добавить сверху, если понадобится. Только бы у вас все получилось.Женщина замолчала, видимо собираясь с мыслями, а может и решаясь – говорить мне, или не говорить. Наконец, все-таки решилась:– Моей дочери семнадцать лет. Она учится в престижной школе...неважно – в какой. В дорогой престижной школе, в Москве. Мы сами москвичи. Сюда приехали после того, как один из наших знакомых, надежный и проверенный человек, предложил попробовать обратиться к здешней ворожее. Сказал, что обращался к ней с некоторыми вопросами, и она ей…ему очень сильно помогла. Неважно – в чем, но помогла. Так что она не какая-то там аферистка, из числа тех, что заполонили экраны телевизоров, а настоящий, проверенный экстрасенс. Вот потому мы сюда и приехали. Но – безуспешно, как я уже вам сообщила. Пока безуспешно.– Это все интересно – нетерпеливо перебил я неспешное повестование – Но все-таки, чем я-то могу вам помочь? Честно сказать – мне хотелось бы отправиться отдыхать, рабочий день у меня закончился. Я голоден, слегка приустал, и вообще – у меня сегодня был тяжелый день. Давайте-ка перейдем к конкретике! – Хорошо – легко, и даже как-то покорно-устало согласилась женщина – Моя дочь больна. Болезнь ее настолько тяжела, что она даже пыталась наложить на себя руки. Мы возили ее к лучшим врачам нашей страны, возили за границу, предпринимали все возможные меры, чтобы ей помочь – бесполезно. Она не ходит в школу, она заперлась у себя в комнате и не выходит. Перестала нормально есть, перестала следить за собой. Повторюсь, мы задействовали все возможные и невозможные средства – даже обращались ко всем известным экстрасенсам, которых смогли найти. И потом уже к здешней ворожее. И эта ворожея сказала, что на девочке лежит проклятие, и такое сильное, что его не сможет снять практически никто из ей известных экстрасенсов. Кроме вас. Но и тут гарантии никакой. Честно скажу, мы в отчаянии. Отец девочки серьезный бизнесмен, влиятельный человек, он не верит ни в какие так называемые чудеса, потому он был против нашей поездки. Но я настояла. Пусть это иллюзорная надежда, но мы себе не простим, если не попробуем воспользоваться даже такой, сомнительной возможностью. Не обижайтесь, как мы и договорились – я вам говорю все это совершенно откровенно. Итак, вы сможете нам помочь? Хотя бы попытаетесь? Ах да… (она сунула руку в сумочку и что-то достала) Вот! Пятьсот тысяч. Это задаток. И если вы сумеете помочь – еще столько же.Я смотрел на пачку денег, лежащую передо мной, и усиленно соображал – что же мне делать? Деньги для меня просто запредельные. Неужели ведьма СТОЛЬКО зарабатывает за один раз?! Или это отдельный случай, редкий даже для нее? Скорее всего – именно так. Не может быть, чтобы к ней каждый день приезжали жены влиятельных бизнесменов, которые на все готовы ради своей любимой дочки.– Уберите деньги – помотал я головой, и глянув в сразу осунувшееся лицо женщины, успокаивая, добавил – Если получится – отдадите все сразу. А не получится – за что мне с вас брать? Дочка где сейчас?– В машине – встрепенулась женщина, но деньги забирать не стала – Сейчас я скажу, чтобы она подошла.Анастасия Павловна достала из сумочки телефон (не айфон даже, а какой-то неизвестной мне марки), ткнула кнопку и дождавшись сигнала, спокойно проговорила:– Давай ее сюда. Что значит – не хочет?! Мы что сюда, за двести верст, прокатиться ездили, что ли?! Тащи ее!Отключила телефон, закусила губу. Глянула на меня, пожала плечами:– Девочка расстроена. А еще – стесняется. Одно дело какой-то там бабке показаться, и другое дело – молодому парню. Понимаете? Нет, вы еще не понимаете, но сейчас поймете.– Да не пойду я! Не тащи меня, тварь! Сука, тварь! Тварь!Дверь бухнула, ударившись о косяк, и в дверь ввалился огромный, в полтора раза меня шире и выше на голову парень, очень похожий на персонажа «Игры Престолов» Гору Клигана. Габариты у него точно были соответствующими, и внешнее сходство он еще и явно нарочно поддерживал, соорудив на лице такую же как у Клигана рыжеватую бородку. Забавно смотрится Гора в темном костюме и белой рубашке с галстуком – я даже едва не улыбнулся.В руках он держал нечто извивающееся, оручее, брыкучее и скандалючее, по виду это существо могло быть худощавой девицей среднего для нынешней молодежи роста – около ста семидесяти сантиметров. Лица этого существа видно не было, потому гендерную принадлежность можно сейчас определить только по лишь по голосу, да еще – по некоторым первичным признакам, выглядывающим из легкой курточки и плотно обтянутым тонким ярко-красным топиком. В общем – судя по всему увиденному, грудь у девушки очень даже недурна.А вот лицо нельзя было разглядеть из-за широкой марлевой повязки, закрывающей его от глаз и до самого подбородка. И ниже, спускаясь даже на шею.– Можешь идти, Володя! – спокойно сказала женщина, и тут же спохватилась – подожди! Закрой, пожалуйста, эти занавески. А потом, когда выйдешь, постой возле двери и последи, чтобы сюда никто не зашел. Алиса, присаживайся на стул.– Я постою! – яростно выкрикнула девица, и мне показалось, она даже хотела притопнуть ногой. Ну…типа от полноты чувств-с. Как маленький ребенок, которому не купили мороженое – надо орать, надо валяться по земле, надо топать и визжать. И тогда – все будет по-твоему, ведь оно всегда так бывает. Родители в конце концов не выдерживают и делают все, что захочет капризный ребенок – лишь бы прекратила истерику, лишь бы успокоилась – ведь ребенку может стать плохо! Она у нас нервная, чувствительная! Вырастет – поймет! Но они вырастают, и ни хрена ничего не понимают. И начинаются большие, просто-таки огромные проблемы. Окна закрыты занавсками, «Куинбус Флестрин», он же «Человек Гора» покинул пикет, встав на страже у дверей, и мы остались втроем в этом неуютном помещении, никак и ничем не похожим на дорогую клинику где-нибудь в Швейцарии.– Вот – женщина кивнула на девушку, которая сжала пальцы в кулаки, будто готовясь к драке – Алиса, сними повязку. Покажи ему!– Показать?! Ему показать?! Всем показать?! Что вам еще показать?! Я уже всем показала, еще и ЭТОМУ показать?! – взвыла девушка так громко, что у меня едва не заложило уши. Не успел я сообразить что к чему, как ветровка слетела с плеч девушки и отправилась куда-то в угол. Полетели кроссовки – и как это она умудрилась их так быстро снять? Даже не представляю. Рраз! Топик взмыл вверх, и едва не приземлился мне на голову, плюхнувшись передо мной на стол.Два! Штаны с треском замка пошли вниз, и через несколько секунд передо мной стояла абсолютно голая девчонка – если не считать повязки, так и продолжавшей скрывать ее лицо. А через пару секунд не стало и повязки. И тогда я все понял.Грудь у нее и правда была классной. Такой ровной, красивой груди не бывает даже у «продуктов хирургии». И ноги великолепны – длинные, стройные! Бедра в меру полные, и в меру мускулистые – все, как полагается девушке, соблюдающей диету и регулярно занимающейся физкультурой. Плоский животик, длинная шея. Все замечательно, все отлично…если бы только не одно обстоятельство – тело девушки покрыто отвратительными, красными прыщами. Они буквально усыпали ее, как клюква жирное урожайное болото. Но и это не самое страшное. Страшным было ее лицо – багровое, опухшее, перекошенное на левую сторону, оно не вызывало ничего кроме жалости и желания отвернуться. Только глаза были здоровыми – синие, яркие, наполненные слезами и яростной болью, такой болью, что было ясно – девушка находится на пределе. И теперь абсолютно понятно ее стремление к суициду. Поживи-то такой…«красавицей»!– Что, нравится?! Нравится?! Смотри, какая красота! – она повернулась вокруг оси, и я увидел очень аккуратную подтянутую попку, которую так же как и все остальное тело покрывала отвратительная красная сыпь – налюбовался?! Или тебе еще чего-нибудь показать?! Я могу, а чего?!Девушка вдруг зарыдала, как-то сразу обессилела, обмякла и уселась на стул рядом с матерью, обхватив себя руками, будто прячась от моего взгляда. А я молчал, не зная что сказать, и что вообще нужно говорить в таких случаях.– Вот такая у нас проблема – безжизненным голосом сказала женщина, не поднимая на меня взгляда и нервно теребя свою безумно дорогую сумку.– Дай руку! – услышал я свой голос, и сам удивился, следя за собой будто со стороны.Девушка помедлила, но руку все-таки протянула. Я взял ее запястье и слегка удивился – рука была не горячей, наоборот, она холодила ладонь, как если бы я коснулся покойника. А потом на меня вдруг нахлынули образы: вот эта девушка в каком-то огромном помещении, зале, среди молодежи. Это – то ли бал, то ли какое-то общественное мероприятие для детей богатых людей. Все девушки в красивых бальных платьях, парни в темных костюмах – то ли это называется «смокинг», то ли «фрак» – я не знаю, не разбираюсь. Они танцуют, разбившись по парам. Потом стоят и о чем-то говорят. Слов я не разбираю, но мне ясно, что сидящая сейчас передо мной девушка высмеивает другую девчонку – темноволосую, худенькую, и все вокруг хохочут, поддерживая свою заводилу. Та, другая девушка убегает, заливаясь слезами, и больше уже в зале не появляется. Бал продолжается. И пары кружатся. Вальсируют – все очень красиво и торжественно. Я такое видел только по телевизору. Потом вижу эту самую Алису, которая стоит перед зеркалом и с ужасом разглядывает свое покрасневшее лицо. Вот уже вокруг нее суета – какие-то люди в белых халатах, скорее всего врачи. Расстроенная женщина рядом, сидит на краю кровати – та, что сейчас передо мной. Мужчина в темном костюме с телефоном в руке – таким же, как и у моей посетительницы – он с кем-то разговаривает, поглядывая на девушку, а та лежит на кровати, глядя в поток безжизненным, мертвым взглядом. На запястьях девушки белые бинты с вишневого цвета пятнышками.И я разорвал контакт. Я уже увидел все, что мне было нужно. И почувствовал.