чем я ее слышал, если она не сотрясаниями воздуха информацию передавала?! Опять загадка! Загадка на загадке и загадкой погоняет!Но сейчас надо вначале злодея найти – главного злодея. А уж потом… потом подумаю – что с ним сделать. Или с ними. Ведь пожизненное им не дадут, точно. Отсидят, да выйдут. А тюрьма им небось дом родной… Разве это наказание будет справедливым?В общем – подумать надо. Хорошенько подумать!Главный злодей – судя по информации, полученной от понятых – обитал в домишке на краю деревни – синий облупившийся штакетный забор, крыша из старого, темного, чуть ли не замшелого шифера. Никакого движения, и только калитка, сорванная с петли, тихо поскрипывает, будто жалуясь на свою сюдьбу. Дома тоже умирают – как люди. Стареют. Ветшают. Особенно, если в них живет такая мразь, за которой я сейчас иду. Такие люди (хотя их и трудно назвать людьми) – они как глисты, как вирусы, которые сидят в теле человека и отравляют его продуктами выделения. Они как болезнь, которая поедает ранее здоровый организм. Вспомнить только, что было в девяностые – казалось, эта болезнь вконец уничтожит государство, пронизанное паразитами сверху и донизу. Но как-то ведь избавились, как-то вывели эту нечисть! Этих бандитов, эту шпану, этих отморозков!И кстати – я верю в пресловутую «Белую стрелу», хотя скорее всего она называлась совсем иначе. Уголовных авторитетов и самых одиозных отморозков бандформирований поубивали, часть пересажали, остальные просто разбежались – видя, что им в этой жизни ничего хорошего не светит – если будут заниматься тем же самым. Конечно, часть все-таки выжила и переродилась в полезных государству паразитов, но так же ли они полезны народу, как и государственной власти? В этом я совершенно не уверен. Впрочем – я не политик, не чиновник, и многого не знаю. Я просто бывший офицер-связист, а теперь – самый низший из низких в ранге чиновничьей социальной лестнице. Я всего лишь сельский участковый, зарплаты которого едва хватает, чтобы содержать самого себя. То есть – Никто, и звать меня Никак. По крайней мере – раньше таким был. До того – как.Дверь была не заперта, потому я без стука вошел в полутемную прихожую, из которой на меня пахнуло застарелым запахом сивухи, грязных носков, мочи, пота и чего-то неуловимо неприятного, сладковатого – будто здесь, в этом помещении когда-то давно разлагался труп и натекшая из него жидкость пропитала и пол, и стены, впиталась в самую душу этого грязного помещения.Хозяин дома (если это был он) спал на старом продавленном диване – здоровенный рыхловатый мужик лет тридцати пяти-сорока, весь в наколках отпальцев и до самой шеи. Майка, которая когда-то была белой – заляпана пятнами то ли крови, то ли кетчупа, а еще – жирными пятнами, будто хозяин этой майки регулярно лежал на столе, уткнувшись грудью в засиженные мухами объедки. Впрочем – как и спиной. В общем – свинья свиньей, настоящее животное. Хотя сравнивать животных с этой тварью было бы оскорблением для братьев наших меньшИх.– Вставай! – толкнул я борова ногой – Вставай, быстро! Куракин? Валерий?– Куракин, и чо? – продрал глаза боров – да пошел ты на…. мусор! Вы, мусора, совсем ох…и! В дом заходят бля как к себе домой! У тебя ордер на обыск есть? Нет? Тогда иди на…й! Я тебя не вызывал!Он сел на край дивана и уставился на меня мутными глазами неопохмеленного пропойцы, а я застыл – не от неожиданности, не от страха (боже упаси!), и даже не от того, что не знал как поступить. Меня просто парализовало от ненависти и желания убить. Давно у меня не просыпалась такая яростная, такая шипучая ненависть, даже и не помню – когда я так ненавидел человеческое существо! Может просто с годами я стал злее? Или начал ближе к сердцу принимать происходящее в мире зло?Я прицелился и ударил пяткой в грудь сидящего мужика. Сильно, со всей дури! Даже не ударил – толкнул, пнул – так, что он завалился на диван. Мужик на удивление быстро очухался, практически моментально – у него оказалась на удивление быстрая реакция, что для пропитого алкаша очень даже странно. Эта тварь мне напомнила одного персонажа, постоянно мелькавшего на экранах ТВ – Дацика. Такое же тупое звероподобное лицо, такая же агрессия – при лишнем весе, но довольно-таки широких плечах. Эдакому злобному амбалу завалить случайного прохожего ударом в челюсть никакой сложности не составляет!Я не был случайным прохожим и был готов к нападению, хотя и не такому энергичному, потому тут же выписал красивый крюк справа в челюсть, после чего моя рука заныла, как если бы я ударил по доске-пятидесятке. Да, попал. Боров завалился на диван в глубоком нокауте, а я остался стоять возле дивана, морщась и потирая ушибленную кисть руки. Вот нахрена я его бил, когда мне нужно было всего лишь крикнуть: «Стоять!» И он бы застыл, как столб! Я же колдун, черт подери!А может, это было подсознательное желание не выдавать себя? Нет, ерунда. Просто я забыл обо всем на свете и мне хотелось измордовать гада до полусмерти собственными руками. Уж больно я не люблю тех, кто убивает и насилует старушек. Впрочем – вообще всех, кто убивает и насилует.Я стоял и смотрел на валявшегося без сознания негодяя и раздумывал -то ли сдать его оперу, то ли…– Ты будешь харкать кровью и выть от боли до самой смерти! Ты будешь ползать в собственном дерьме и блевотине! Ты будешь разлагаться и умирать – неделя за неделей, пока не сдохнешь в собственных испражнениях! Да будет так!Меня качнуло – такой сильный заряд
