– Это Молли?
Габи не стала скрывать удивления. Она по-прежнему не могла привыкнуть к жизни в маленьком городе.
– Да. Я Габи Холланд.
– Приятно познакомиться. А я Терри. Прекрасная собака.
– Спасибо.
– А мы гадали, когда же вы приедете. Вам ведь нужно успеть на работу, если я не ошибаюсь. Пройдемте в кабинет. Можете заполнить все бумаги там. Сюда, пожалуйста. Врач сейчас вас примет. Долго ждать не придется, он уже почти освободился.
– Отлично, – улыбнулась Габи. – Я очень признательна.
Секретарша провела ее в смежную комнату. Там стояли весы, и она помогла Молли забраться на них.
– Не стоит благодарности. Кроме того, я все время привожу к вам детей. Как вам нравится работать в Бофоре?
– Очень нравится, – ответила Габи. – Хотя дел куда больше, чем я думала.
Терри записала вес Молли и повела ее и Габи дальше по коридору.
– Обожаю доктора Мелтона. Он так внимателен к моему сыну.
– Я ему передам, – пообещала Габи.
Терри вошла в маленькую комнату, в которой стояли металлический стол и пластиковый стул, и передала Габи бумаги:
– Заполните анкету, а я пока скажу доктору, что вы здесь.
Терри оставила хозяйку наедине с Молли; Габи осторожно села и поморщилась, потому что мускулы немедленно запросили пощады. Она несколько раз глубоко вздохнула, подождала, пока утихнет боль, а затем принялась заполнять бумаги. Молли бродила по комнате.
Примерно через минуту открылась дверь, и первое, что заметила Габи, – белый халат. А затем – фамилию, вышитую синими буквами. Габи собиралась заговорить, но внезапно потеряла дар речи.
– Здравствуйте, Габи, – сказал Тревис. – Как поживаете?
Габи уставилась на него, гадая, что он тут делает. Она уже намеревалась что-то сказать, когда вдруг поняла, что глаза у Тревиса синие. А она думала, что карие. Странно. И все же…
– Полагаю, это Молли, – произнес он, прервав ее мысли. – Привет, малышка… – Тревис присел на корточки и погладил собаку. – Нравится? О, да ты красавица. Как дела, детка?
Звуки его голоса вернули Габи к реальности; она вспомнила их минувшую ссору.
– Вы… вы ветеринар? – пробормотала она.
Тревис кивнул, продолжая чесать Молли за ухом.
– Унаследовал отцовскую профессию. Он открыл эту клинику, а я работаю здесь с тех пор, как закончил колледж.
Не может быть. Из всех возможных вариантов ветеринаром оказался именно Тревис. Господи, почему этому дню не суждено было стать самым обычным и заурядным?
– Почему вы ничего не сказали тогда, вечером?
– Я сказал. Посоветовал показать Молли ветеринару, если помните.
Габи прищурилась. Этому человеку, кажется, нравилось ее злить.
– Вы ведь понимаете, что я имею в виду.
Тревис взглянул на нее снизу вверх:
– То есть почему я не сказал, что я и есть ветеринар? Я пытался, но вы не позволили мне объяснить.
– Вам, во всяком случае, следовало предупредить…
– Сомневаюсь, что вы были в настроении меня выслушивать. Но это все пустяки, право же. Я не сержусь. – Он улыбнулся. – Давайте посмотрим вашу крошку, ладно? Я помню, что вам нужно вернуться на работу, поэтому постараюсь побыстрее.
Габи почувствовала, как при этих словах – «я не сержусь» – в ней вновь закипает гнев. Захотелось уйти немедленно. К сожалению, Тревис уже начал щупать живот Молли. И потом, подумала Габи, она вряд ли сможет встать быстро, даже если попытается, потому что ноги у нее словно парализовало. Раздосадованная, она скрестила руки на груди – от этого движения как будто воткнули нож в спину, – а Тревис тем временем достал стетоскоп. Габи прикусила губу. Слава богу, удалось подавить стон.
Тревис взглянул на нее:
– Вы нормально себя чувствуете?
– Да.
– Точно? По-моему, вам больно.
– Все в порядке, – повторила она.
Пропустив ее тон мимо ушей, Тревис сосредоточился на собаке. Он перемещал стетоскоп и слушал, потом исследовал один из сосков, затем с щелчком натянул резиновую перчатку и быстро произвел внутренний осмотр.
– Да, она, несомненно, беременна, – заключил он, снимая перчатку и бросая в корзину. – Судя по всему, примерный срок – семь недель.
– Я же вам сказала. – Габи гневно взглянула на соседа. Она с трудом удержалась, чтобы не напомнить о Моби.
