было. Олег, молча, нес сумку с вещами. Видно было, что его
настроение испортилось окончательно.
– Ольг, я понимаю, что тебя больше устраивало, если бы сей-
час я ждала тебя дома. Но так не будет. По крайней мере, еще
пару недель. Возьми себя в руки, ты же сильный. Вспомни, как
нам было хорошо и не порти этот день. Скажу тебе: все, что было
со мной, это были лучшие дни, которые были в моей жизни. Я
тебе очень благодарна, ты же знаешь: ты единственный и лучший
мужчина в моей жизни.
Олег постарался справиться с собой:
– Хорошо, Ольк, извини! Я действительно не хочу с тобой
расставаться! Но раз надо, значит надо. Буду ждать тебя!
У подножия холма, на котором стоял монастырь Ольга оста-
новилась:
– Все, давай прощаться!
97
Они долго стояли на обочине дороги, не обращая внимания на
автомобили, которые проезжали мимо и с удовольствие
сигналили целующимся влюбленным.
Потом долго расходились каждый в свою сторону, оборачи-
ваясь каждую минуту и поднимая руки на прощанье.
Ольга вернулась в монастырь со смешанным чувством. Как
будто в студенческое общежитие после каникул.
Она ожидала повышенного внимания, расспросов, но ее
трехнедельного отсутствия, будто, никто и не заметил. Мона-
стырь, монахини, послушницы и паломницы жили своей на-
пряженной жизнью, и кому какое дело до молодой девушки, тем
более, если ее нет рядом? Приехала – уехала. Конечно, соседки по
комнате спросили, где она была? На послушании во
Владимирском храме в Гутенбурге. И все.
Даже крестик и кольцо не заметили. Крестик под одеждой, а
кольцо церковное, может быть, всегда носила, просто раньше не
замечали…
Боялась Ольга и расспросов от игуменьи, которая на сле-
дующее утро пригласила ее к себе после назначения послушания.
Но и матушка Валентина, которая весьма радушно встретила
блудную дочь, в расспросы о личной жизни послушницы не
вдавалась. Не ее это дело, в мирское влезать, и единственное, о
чем спросила Ольгу настоятельница монастыря, так это о
здоровье отца Гавриила и его матушки, о том, как идут дела в
маленьком храме на берегу моря. Мудрость старой игуменьи
подсказывала ей, что все само собой наладится и решится. И что,
все, что было надо сделать настоятельнице, было уже сделано, и,
судя по цветущему виду Ольги, было сделано правильно.
Паспорта с визами были готовы. Валентина поручила Ольге
съездить в Йыхви, в бюро путешествий и приобрести билеты на
самолет в Германию.
– А вернешься из поездки, тогда обязательно с тобой погово-
рим подольше, – сказала игуменья на прощанье.
Ближайшие места на самолет были на субботу. Олег еще
раньше предложил свою помощь в доставке монашеской
экспедиции до Таллинна, и промозглым субботним утром,
98
практически ночью, ждал путешественниц на площадке перед
монастырем.
Это была единственная за неделю возможность увидеться.
Олег хотел съездить в монастырь, но и работа не позволила, и
шансов увидеться с Ольгой не было почти никаких.
Открылась калитка, из нее показались две темные фигуры.
Олег выскочил из машины, поздоровался, взял сумки у женщин.
Первой усадил старую монахиню, и у него появилась
возможность поцеловать Ольгу, как та не пыталась уклониться.
Всю дорогу матушка Февронья продремала на заднем сидении,
а у влюбленных было два часа времени, чтобы пообщаться и
рассказать друг другу о том, что случилось за неделю, и выяснить, что за эти шесть дней чувства их не стали холодней. Олег с
удовольствием ловил на себе любящий взгляд Ольги, держал руку
на ее колене, и с радостью понял, что неделя, проведенная в
монастыре, и на миллиметр не отдалила от него возлюбленную.
– Держись двумя руками за руль, Ольг! – ворчала Ольга, когда
их ослепляла светом фар встречная машина, но руку Олега со
своего бедра не убирала.
Олег часто вспоминал именно эту поездку, этот рассветный
сумрак, бесконечный разговор вполголоса, мягкая рука Ольги,
гладившая его ладонь. Наверно потому, что надежды и мечты –
это самое доброе в нашей жизни.
В аэропорту попрощались скомкано и украдкой, мешало
пристальное молчаливое внимание старой монашенки. Олег
проводил женщин до паспортного контроля. Он смотрел на
удалявшихся, женщин. Ольга обернулась и еще раз помахала ему
