нашел в кого и где».
– Ну, ты – придурок, - подтвердил Слава Митрофанов, когда
Олег поделился с ним своей бедой или радостью, что в данном
случае одно и то же. – Что ты творишь? Это же монастырь! Ну,
неужели в миру баб не хватает?!
Митрофанов был человеком примечательным. Олег знал его
уже лет пять, Слава работал прорабом в дорожной фирме и
регулярно выполнял для «Ригеля» работы по укладке асфальта.
Он же – отец Вячеслав, служил протодьяконом в Успенском
храме уже знакомого читателю монастыря. По выходным,
26
конечно, семью ведь надо было кормить, а у Славы было трое
детей. И заканчивал заочно Духовную семинарию. То ли на
последнем, то ли на предпоследнем курсе учился... Олег и Слава
раньше, до развода Олега дружили семьями, могли и рюмку после
работы пропустить. Сейчас общались редко, окончание учебы,
рождение третьего ребенка и работа не оставляли Славе
свободной минуты. Но он откликнулся на просьбу Олега помочь в
деле, в котором, как Олег объяснил, договариваясь о встрече, у
него, кроме Славы, специалистов нет. Они сидели в маленьком,
почти безлюдном кафе.
– Подожди, я даже знаю, о ком ты говоришь, – вспомнил
протодьякон. – Ольга, совсем молоденькая послушница, высокая.
Очень, очень старается, знаю, видел и слышал.
Здесь Слава замолчал, на его лицо набежала тень тревоги, что
ли. Он мрачно пил чай (оба были за рулем). А Олег догадался:
– Ты про меня от нее знаешь!
Слава недоуменно поднял глаза, и через долю секунды понял,
до чего додумался Олег своим воспаленным от любви мозгом:
– Вот что, если ты об исповеди, даже слово это не произноси, а
то я… Я в лоб тебе заеду прямо здесь, при людях, прости меня,
господи! Придурок, точно придурок, - продолжил возмущаться
Митрофанов, – а что с придурками делать, ума не приложу. И
объясняться с тобой не могу! Я же эту девушку на послушание
благословил!
Все это выглядело немного смешно, но видно было, что при-
ятель Олега не на шутку расстроился.
– Ладно, Слава, извини, не переживай. Даже думать об этом не
буду.
– Для кого Слава, а для кого-то отец Вячеслав, – то ли в шутку,
то ли всерьез прозвучало в ответ. – Скажи мне Олег, а ты сам,
когда на исповеди последний раз был? Ты же верующий,
православный.
– Года два назад, еще с Леной, перед масленицей.
– Два с половиной года прошло, весь в грехах не отпущенных,
в молодую чистую послушницу влюбился…
– А теперь ты мне объясни. Почему молодые женщины идут в
монастырь, вернее, что им там делать? Что Бог сказал: «Пло-
27
дитесь и размножайтесь!». А как плодиться, если молодые и
красивые в монастыре? Разве это правильно?
– Господь это сказал всем существам живым, – миролюбиво
продолжил дискуссию протодьякон. – А человек существо не
только живое, но и одушевленное. У него есть и другая цель –
душу свою спасать. Вот ты в храм и на исповедь не ходишь, – тут
Слава заметил протестующий жест Олега. – Ладно, ладно,
ходишь, но редко, не молишься. А кто-то же должен за мир
молиться, просить у господа и за тех, кто молиться, в принципе,
не может. Вот в монастырях этим и занимаются. За вас, мирских,
душой ленивых.
– Но почему молодая женщина? Исполни свой долг, роди.
Вырасти детей, затем иди в монастырь, молись!
– Трудно с тобой спорить, в чем-то ты даже прав. Но пойми,
нужна Господу молитва старца седого и отрока юного, матери
многодетной и девы. Чтобы весь мир о душеспасении думал,
каждый день и каждый час. А не только, когда смерть подходит и
ничего уже успеть нельзя.
– Красиво говоришь и убедительно.
– Как учат, так и говорю.
– А мне-то что делать? Я что, монашку специально искал? Это
чувство ведь не сам я придумал, так понимаю, что и на это божья
воля была. Я жениться хочу на ней, серьезно!
Но с Ольгой о любви в монастыре не поговоришь. Предло-
жение не сделаешь. На свидание не пригласишь. Тюрьма для
чувств.
– Не тюрьма. Там каждый по своей воле. Пойми, просто это –
особый мир, со своими законами.
Ничем я тебе не помогу, я не монах Лоренцо, друг Ромео и
Джульетты, чудодейственного снадобья у меня нет, – улыбнулся
Слава. – Тебе нужно лекарство от любви, а в аптеках его не
продают. Одно скажу: не монашка она, а послушница. Пытайся.
