– Ну он и идиот! – расхохоталась она. - Теперь он в твоих руках…
– В смысле? - не поняла я.
Мина посмотрела на меня недоуменно.
– Откуда ты приехала, Илья? Иногда у меня такое ощущение, что ты ничего не знаешь о нашей жизни.
– Я… – неуверенно начала я. - В общем, жила далеко и очень уединенно. Почти в лесу… Ни с кем не общалась. Пока не пришел запрос из Храма, я и слыхом не слыхивала об ваших порядках. Так что ты имела в виду, когда говорила о том, что муж в моих руках? – напомнила я Мине ее слова.
– Это значит, что твой муж не может чисто физически заниматься сексом ни с кем, кроме своей җены после регистрации брака в Храме, – хихикнула Мина и, увидев мои круглые ошарашенные глаза, добавила, – его любовнице можно, пока она не вышла замуж, а ему уже нет. Хотела я бы посмотреть на его рожу, когда он ее целовал…
Я неуверенно улыбнулась.
– Мне когда-то говорили, что в ва… – я запнулась и тут же исправилась, - в нашем мире пары выбираются из двух идеально подходящих друг к другу людей. У меня в Χраме не возникло никаких сомнений, что может быть по–другому…
Мина задумалась на мгновенье.
– В большинстве случаев так оно и есть. Но иногда, очень редко бывают проколы. Не знаю, с чем это связано. Предполагаю, что Боги просто не смогли подобрать пару, потому что она или занята, или такой пары нет в нашем мире, - девушка грустно вздохнула и принялась нервно теребить кончик пояса. – Я сама бы никогда этого не узнала, если бы…
Οна горестно вздохнула. Было видно, как ей тяжело говорить. Всегда веселая и улыбчивая, в один миг она стала тихой и печальной.
– Когда мне было пятнадцать, моя мама влюбилась…
Я удивленно приподняла брови:
– В отца?
– Нет, конечно, - грустно рассмеялась Мина, – если бы… Я была уже взрослая и понимала, что происходит что-то плохое. Она стала другой, нервной, вспыльчивой. Пропадала целыми днями, ругалась с папой. В нашем доме поселилось горе. Младшие сестры плакали, отец был в отчаянье. Я бы никогда не узнала, нo однажды увидела маму с ее возлюбленным в парке, на окраине города. Я спряталась за деревом и жадно наблюдала за их объятиями и поцелуями. Вдруг мама со стоном согнулась в поясе, словно ее резко ударили в живот. Я испугалась. Она плакала и стонала: «Больно»…
– А как же мужчина? - осторожно полюбопытствовала я.
– Не знаю… – пожала плечами девушка, – с ним было все в порядке. Может, он был свободен на тот момент или вдовец…
Мина замолчала надолго. Я смотрела на миленькое смуглое лицо и не знала, что сказать.
– В общем, из маминой любви ничего не вышло. Трудно любить , если при каждом поцелуе тебя скручивает боль. Через несколько месяцев они с папой опять стали разговаривать, иногда обниматься… Но тепла в нашей семье уже не было. И как только мне исполнилось восемнадцать, я пошла в Храм выбирать новое место жительства…
– Да, – произнесла я отрешенно, переваривая услышанное, – похоже на тюрьму.
А сама подумала: мало того, что насильно женят,так ещё и разводов нет. И как я могла мой мир променять на это убожество? Что меня ждет дальше?
– Α что такое тюрьма? – тут же поинтересовалась Мина.
Я непроизвольно напряглась.
– У вас иногда запирают животных в клетках? – мучительно пыталась выкрутиться я. – Скот или домашних животных?
– Да… – недоуменно ответила оңа.
– Так вот, эти клетки и называют тюрьмой. Если запереть человека в комнату насильно и не выпускать оттуда,то… – я развела руками.
Мина с ужасом на меня глядела.
– Где ты росла? – прошептала она. – У вас что, запирали насильно людей?
– Нет,конечно, - напряженно рассмеялась я, – только животных… Но если теоретически перенести это на людей…
– Молчи! – воскликнула Мина. – Я даже думать об этом не хочу! Какой ужас! Давай больше не будем об этом говорить… Расскажи лучше о своем муже. Что он за человек. Я видела Гора всего один раз и то мельком. Он вроде рисователь? И много домов он украсил?
Я, смеясь, рассказывала о том единственном дне,который провела вместе с мужем, а в голове крутилась назойливая мысль: «Запереть мужчину и женщину в брак навечно, это значит нормально, а посадить человека в клетку – кошмар и ужас!» Двойные стандарты.
