Посыпал голову пеплом своих жертв. Li ŝutis sur sian kapon cindron de siaj viktimoj.
Сальто морале куда опаснее, чем сальто-мортале. Salto morala estas multe pli danĝera, ol saltomortalo.
Не взывай ночью о помощи — ещё соседей разбудишь. Ne alarmu nokte pri helpo — vi povas veki najbarojn.
Поэты — как дети: когда сидят за столом, ногами не достают до земли. Poetoj estas kvazaŭ infanoj: kiam ili sidas ĉe siaj tabloj, ili ne atingas piede plankon.
Откройся, Сезам! я хочу выйти. Malfermiĝu, Sezam'! Mi volas eliri.
По скромности он считал себя графоманом, а был доносчиком. Pro modesteco li konsideris sin grafomano, sed li skribis denuncojn.
Если бы козла отпущения можно было еще и доить! Estus bone, se kapron de absolvo oni povus ankaŭ melki!
Некоторые заключительные замечания
В зависимости от того, насколько удачно построены отдельные фразы, насколько они отражают особенности, специфику языка №2 (эсперанто), и все произведение будет читаться (и главное, читаться вслух, произноситься) легко и плавно или, напротив, читателю придется спотыкаться и форсировать препятствия, рытвины и ухабы, преодолевая трудности в карабкании через языковые нагромождения, если отдельные фразы будут строиться без учета внутренней гармоничности. В достижении с одной стороны точности, а с другой — особой плавной текучести скажутся характер переводчика и выбор выразительных средств. Существенными в этом плане являются симметричность и уравновешенность структуры, о чем будет речь в 4-й главе, но также и отсутствие «всего лишнего», многословия и различных огрехов, которых в пылу «творчества» переводчик может не заметить.
Что касается звуковой стороны дела, то добиваться слаженности помогает только практика. Для проверки этой стороны переводчик должен читать вслух перевод, который он сделал, в особенности в разных сомнительных местах. Но он должен пользоваться и другим способом проверки (или, лучше сказать, самопроверки). Он должен отложить перевод на некоторое время. А затем вновь вернуться к нему и прочесть, уже не обращаясь к оригиналу. При этом ему станут более ясными различные неудачи, промахи и излишества. Так, после нескольких перерывов с возвратами, он может придать своему произведению ту степень изящества, которая сделает перевод как бы оригинально написанным на эсперанто.
