Вероника сдавленно засмеялась, издав рокочущий горловой звук. А Куп заулыбался.
— Если бы у меня был кот, — вскользь заметил Райли, — я бы назвал его Прохиндей или Репей. Или придумал бы еще что-то, такое же клевое.
— Плевое? — тупо повторил Куп.
— Клевое, — пояснила Вероника. — Первая буква «к». «Клевый» означает «модный». Крутой. Обалденный. — Она неожиданно сверкнула ослепительной улыбкой.
— А-а. — Куп поймал себя на том, что сам улыбается в ответ. — И почему я вдруг чувствую себя таким старым?
Райли пожал плечами, как бы говоря, что с этим все ясно. Но Лиззи выступила вперед и осторожно тронула Купа за руку.
— Это потому, что у вас нет своих детей, — сказала она доверительно. Потом посмотрела на него и растерянно заморгала. — Или есть?
— Нет, — сказал Куп.
Вероника ухмыльнулась, заметив поспешность, с какой он дал этот ответ. Куп перехватил ее взгляд и прищурил глаза.
Тут Лиззи увидела коробку с безделушками. Она слегка нахмурила лоб и посмотрела на Веронику.
— Вы хотите избавиться от всех маминых украшений?
— Украшений? — повторила Вероника. — Она так их называла?
Лиззи кивнула.
— Мама говорила, что мы не должны их трогать.
— Я просто аккуратно их упаковываю, чтобы в комнате стало свободнее. Тогда ты сможешь играть и не бояться что-нибудь разбить. — Вероника присела на корточки перед племянницей. — Хорошо?
Лиззи подняла свои плечики.
— Думаю, да.
— Но если ты не согласна, я положу все обратно.
— Нет, я согласна.
Вероника отвела со лба девочки ее челку.
— Хочешь потом просмотреть коробки, чтобы отобрать несколько любимых вещей для своей комнаты?
— А можно? — Золотисто-карие глаза Лиззи загорелись интересом.
— Даже не сомневайся.
— Ладно, — сказал Райли, — пойдемте наверх играть в короля пиратов.
Десса толкнула брата.
— На этот раз королем буду я!
— Как бы не так! Ты всего-навсего девчонка! Королем может быть только мальчик.
— Тогда я буду королевой пиратов!
Поднялся дикий галдеж.
— А я тебя приглашал в королевы пиратов? Ты можешь играть девочку-безбилетницу, которая прокралась на борт и хочет стать юнгой. — Не дожидаясь ответа, Райли повернулся, чтобы вывести своих подчиненных через кухню на лестницу.
Светлые кудряшки Дессы казались наэлектризованными от негодования.
— Я не хочу быть юнгой! У пиратов это всегда заканчивается плохо. Я не хочу идти по доске[9]! — Она энергично устремилась за братом, бросая на ходу обвинения.
Лиззи задержалась на мгновение — забрать от Вероники котенка — и застенчиво улыбнулась Купу. Потом затопала по ступенькам догонять своих друзей.
Куп взглянул на Веронику и ухмыльнулся.
— Вы не считаете, что вам придется популярно пересказать ей «Убить пересмешника»? И еще кто-то должен объяснить Райли, что никогда нельзя говорить девочке, что она «всего лишь девчонка». Это чревато неприятностями.
Вероника засмеялась и таким очаровательным изъявлением своего согласия привела Купа в смятение. До сих пор он был уверен, что точно знает, что собой представляет Вероника Дэвис. Ее образ прочно укоренился у него в уме, еще до того как они встретились. Но всякий раз наблюдая, как она ведет себя с Лиззи, Куп отмечал, что ее действия явно противоречат сложившимся у него представлениям.
Не сказать, чтобы он доверял ей. Пусть она не носила джинсов в обтяжку и не накладывала лопатой макияж. Не прибегала к объемной прическе, дабы придать себе сексуальный вид. Не флиртовала без разбора и не щеголяла экипировкой, чтобы «быть на высоте». Но маленькая мисс Ронни столь же успешно, как и ее более откровенная сестра, использовала каждую крупицу своей сексуальности. Куп не знал, как она это делала. Но черт возьми, в ее поведении, несомненно, было что-то такое, что притягивало к ней мужчин. Он сам видел сегодня утром, во время ее разговора с тем парнем из фирмы. И на себе он это чувствовал тоже.
Нет, она определенно не внушала доверия. Он не какой-нибудь простачок, чтобы его было так легко обмануть. Хотя, что касается ее обязательности в отношении племянницы, может быть, он и не прав.
— Почему вам понадобилось столько времени, — сказал он, глядя на Веронику сверху вниз, — чтобы добраться сюда и позаботиться о Лиззи? — Куп был вынужден тут же одернуть себя. Ему-то какое дело? Может, у нее были уважительные причины.
