Каково же было мое удивление, когда я узнал, что банк лопнул, а здание теперь превратилось в столовую для рабочих, и мой бывший «друг»-банкир остался без гроша за душой. Я встретил его на улице, он был практически нищим, с красными опухшими глазами. Тогда я впервые задался вопросом: а вдруг там, где конец радуги упирается в землю, есть нечто более ценное, чем деньги?
В таких раздумьях я провел некоторое время. Но это были всего лишь сомнения, а не открытый бунт, и я недостаточно долго размышлял, чтобы получить ответ. У меня просто возникла мимолетная мысль, которая мелькнула и растаяла.
Если бы я умел толковать жизненные события так же хорошо, как теперь, я бы разглядел в этой истории толчок, который дала мне незримая рука судьбы. Если бы я имел хоть какое-то представление о законе компенсации, то не удивился бы, встретив своего бывшего банкира нищим. Лишь гораздо позже я узнал, что мой случай был одним из сотен похожих случаев, которых было полным-полно в его деловой этике: он многих обманул так же, как меня.
Никогда в жизни мне не приходилось так отчаянно бороться, как в то время, когда я пытался остаться в автомобильном бизнесе. Я взял у жены в долг четыре тысячи долларов и спустил их впустую, пытаясь остаться в сфере, для которой, как был убежден, подхожу лучше всего. Но силы, которые были могущественнее меня и которых я тогда еще не понимал, не желали оставлять меня на том месте, как я ни старался. Наконец я подчинился, заплатив высокую цену гордости, и, поскольку хотел узнать, как быть дальше, решил применить те познания в юриспруденции, которые уже успел получить.
Четвертый поворотный пункт
У меня была жена, а члены ее семьи – влиятельные люди, и потому я получил должность помощника главного консультанта в одной из крупнейших корпораций в мире. Моя зарплата существенно отличалась от того, что эта компания обычно платила начинающим, и еще существеннее – от того, чего я, как мне казалось, стоил. Но дело было сделано, и я получил место.
Оказалось, что недостаток профессиональных знаний я восполнял старательностью и трудолюбием, по-прежнему упорно следуя главному принципу, усвоенному в бизнес-колледже: всегда, при любой возможности работать старательнее и больше, чем мне платят.
На своей должности я удерживался без труда. Если бы я пожелал, то мог бы гарантированно остаться в ней на всю жизнь. Но в один прекрасный день я совершил поступок, который мои друзья и родные сочли огромной глупостью, – резко уволился с работы. Когда меня стали спрашивать о причине, я назвал ту, которую считал веской; однако убедить семью в мудрости своего поступка мне не удавалось, и еще труднее было доказать друзьям, что я в здравом уме и не спятил.
Я уволился потому, что работа на той должности стала казаться мне слишком легкой и я выполнял ее, прилагая очень мало усилий. Я заметил, что расслабился и что инертность становится для меня обычным и привычным состоянием. Я поймал себя на том, что перестал стараться, стал относиться к работе легкомысленно. Я осознал, что следующий шаг будет деградацией. На той должности я не ощущал внутреннего зова стремиться, двигаться вперед. За спиной родственников и друзей я был как за каменной стеной. Эта работа могла бы оставаться моей сколько пожелаю, хоть всю жизнь, и зарплаты хватало бы на жилье, хороший автомобиль и бензин.
Казалось бы, что еще нужно? Вот жизненная установка, до которой я начал опускаться. И, почувствовав, что расслабился и обленился, я встрепенулся. Хотя во многих вопросах я в то время понимал очень мало, но уже тогда был благодарен судьбе, что у меня хватало мозгов осознать следующее: силу и развитие человеку дает только борьба, а безделье приводит лишь к лени и упадку.
Уход с работы и стал следующим поворотным моментом в моей жизни. Правда, за ним последовали десять лет усилий, и за эти десять лет я испытал все разновидности сердечной боли и печали, какие только бывают. Я бросил работу в сфере юриспруденции, где карьера моя шла успешно, бросил гарантированное место под покровительством родственников и друзей, считавших, что там мне открывается многообещающее и прекрасное будущее. Честно признаюсь, я всю жизнь удивлялся, почему и как набрался тогда мужества совершить этот отчаянный поступок. Насколько я могу оценить сейчас, уволился я, скорее повинуясь инстинктивному порыву, зову сердца, который тогда плохо понимал, а не по рациональным и взвешенным причинам.
