Можно было бы избрать компромиссное решение, допускающее некоторый минимум текстуально незначительных поправок в корпусе книги, но зато предполагающее обширные попараграфные комментарии в приложении, имеющие целью отразить все изменения во взглядах и все актуальные для затрагиваемых вопросов дискуссии, имевшие место в отечественной (а по возможности и в мировой) лингвистике за прошедшие 30 лет. В известном смысле такой путь был бы идеальным, это испытанный путь академических изданий типа «Литературных памятников» или «Памятников исторической мысли». Но в нашем случае этот путь был неприемлем по двум причинам.
Во–первых, несмотря на серийный гриф «Классический учебник», книга Реформатского – не почитаемый памятник лингвистического прошлого, а вполне актуальный, «читаемый» учебный и научно–справочный труд, и его переиздание проникнуто не мемориальным или историографическим пафосом, а стремлением дать новым поколениям студентов действующий учебник. К учебникам же требования совершенно иные, нежели к академическим изданиям памятников научной мысли. Учебник должен отличаться ясным построением и изложением, не допускающим внутренних противоречий и разночтений, а комментарии это условие нарушают. И отсюда резонный вопрос: стоит ли вообще издавать учебник, нуждающийся в значительных оговорках и комментариях? По какому тексту должен учиться первокурсник – по тексту учебника или по комментариям? Надеяться же на то, что рядовой студент, вчерашний школьник, с одинаковым рвением одолеет и то, и другое, по меньшей мере наивно. Кроме того, нежелательно еще больше увеличивать объем учебника, и без того не страдающего «худобой».
Во–вторых, и это причина скорее техническая, но от этого не менее веская, – составление комментариев к такой объемной книге требует немало времени, измеряемого не неделями, а месяцами, но такого срока не было у редактора, поскольку его не было у издательства. Самый же главный аргумент против комментирования – неустарелость учебника в целом, его содержательная самодостаточность.
И вот, по сопоставлении всех приведенных соображений, был выбран путь, представляющийся наиболее приемлемым в данных условиях – путь осторожного редактирования отдельных фрагментов текста в сочетании с последовательным устранением опечаток (к сожалению, довольно многочисленных) и некоторых фактических неточностей в примерах из разных языков. В результате изменения свелись к следующему.
1) В связи с упомянутой выше идеологизированностью в некоторых параграфах были сглажены политические трафареты, и в этом плане наибольшего редактирования потребовал заключительный параграф книги – «Язык в социалистическом обществе». Поскольку здесь речь шла только об СССР, я счел возможным сузить заголовок («Языковые проблемы в СССР и Российской Федерации») и частично переработать текст (кстати, почти лишенный в этом фрагменте обычной «реформатской» индивидуальности), приблизив его к реалиям сегодняшней жизни. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что никакой правке не подвергались те части текста, где цитирование Маркса, Энгельса, Ленина органично вплетено в канву повествования; не будем забывать, что эта книга – детище своего времени, а автор обращался к таким произведениям отнюдь не из раболепного конформизма. Лишь в двух–трех местах были опущены ссылки, уже встречавшиеся несколькими страницами раньше или не казавшиеся в этом месте содержательно необходимыми.
2) Почти никакого вмешательства редактора не потребовалось в основной части книги, посвященной структурным уровням языка (фонетика и фонология, лексикология, грамматика), равно как и в более общих разделах, а также в главе «Письмо». Единственный параграф в этой части, не избежавший редактирования – это параграф о методах экспериментальной фонетики, где пришлось обновить некоторые иллюстрации (в частности, спектрограммы) и добавить краткие сведения о новых компьютерных программах фонетического анализа, которые произвели подлинную революцию в экспериментальной фонетике.
3) Наибольшей правки потребовали страницы, содержащие генеалогическую классификацию языков (глава VI, § 78), которая приведена в соответствие с современными представлениями об их генетических группировках. Эта классификация (по замыслу самого А. А. Реформатского) носит обобщенный и упрощенный характер, без детализации внутренних подразделений, которые для ряда семей к тому же весьма спорны и изменчивы. В отличие от предыдущего издания, однако, здесь по техническим причинам пришлось отказаться от точной цветовой карты языков мира, отдав предпочтение общей схеме размещения языковых семей и метагенетических объединений и поместив ее не на вкладке, а на форзаце (идея схемы была заимствована из книги М. Рулена – см. ниже). Были уточнены и упрощены также сведения о численности народов мира по языковым семьям. Уточнение классификации проводилось с опорой на следующие источники: Народы мира. Историко–этнографический справочник / Под ред. Ю.В. Бромлея. М., «Советская энциклопедия», 1988 (эта же книга была источником демографических уточнений); Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. М., Советская энциклопедия», 1990; Ruhlen M. A Guide to the World's Languages. Vol.1: Classification. Stanford, 1987; The Niger–Congo Languages: A Classification and Description of Africa's Largest Language Family / Ed. by J. Bendor–Samuel. Lanham; New York; London, «University Press of America», 1989.
