< Вместе с тем в языковой политике центральных партийно–государственных органов, начиная с 30–х гг., все более крепнет тенденция к русификации всего геополитического пространства СССР – в полном соответствии с усилением его экономической централизации. В свете этой тенденции положительные сдвиги в деле распространения письменности приобретали негативный оттенок ввиду почти насильственного введения алфавита на русской основе; русскому языку повсеместно отдавалось явное предпочтение.
Ориентация внутренней политики на формирование этнически обезличенного, мнимо единого «советского народа» имела два важных последствия для языковой жизни страны.
Во–первых, такая политика ускорила процесс деградации языков многих малых народов (так называемых «миноритарных языков»). Этот процесс носит глобальный характер и имеет объективные причины, среди которых далеко не последнее место принадлежит языковой политике государства. В социолингвистике существует понятие «больные языки» – это языки, теряющие свою значимость в качестве средства общения. Сохраняясь лишь у старших представителей данного народа, они постепенно переходят в категорию исчезающих языков. Количество говорящих на таких языках исчисляется сотнями, а то и десятками человек, а, например, на керекском языке (Чукотский автономный округ) в 1991 г. говорили только три человека.
Во–вторых, централизаторская политика породила все более крепнувшее культурно–национальное противостояние республик и центра, и в годы перестройки это вылилось в массовый и стремительный процесс пересмотра Конституций союзных республик в части, касающейся государственного языка. Начавшись в 1988 г. в Литовской ССР, этот процесс в течение 1989 и первой половины 1990 гг. охватил весь СССР, а после его распада началась новая волна уточнения Конституций уже национальных субъектов Российской Федерации путем внесения статьи о государственных языках, каковыми признавались национальные языки наряду с русским. К концу 1995 г. во всех национальных республиках в составе РФ закон о языках либо принят, либо представлен на обсуждение.
Языковая реформа, идущая в РФ, не заканчивается с принятием законов о языках. Необходимо предусмотреть весь комплекс мер по культурно–языковому строительству и обеспечить сохранение тех народов и языков, которые еще можно сохранить. А одной из первоочередных задач российских языковедов становится фиксация исчезающих языков для потомков в виде словарей, текстов, грамматических очерков, магнитофонных записей живой речи и фольклора, ибо каждый даже самый малый язык – это неповторимый феномен многонациональной культуры России – В. В.>
ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА К МАТЕРИАЛУ, ИЗЛОЖЕННОМУ В ГЛАВЕ VII (ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЯЗЫКА, ОБРАЗОВАНИЕ И ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЯЗЫКОВ)
Аванесов Р. И. Очерки русской диалектологии. Ч. 1. М.: Учпедгиз, 1949.
Брозович Д. Славянские стандартные языки и сравнительный метод // Вопросы языкознания, 1967. № 1.
Вопросы теории лингвистической географии / Под ред. Р. И. Аванесова. М.: Изд. АН СССР, 1962.
Государственные языки в Российской Федерации / Под ред. В. П. Нерознака. М.: Академия, 1995.
Жирмунский В.М. Национальный язык и социальные диалекты. Л.: Худож. лит., 1936.
Кибрик А. Е. Проблема исчезающих языков в бывшем СССР // Кибрик А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М.: МГУ, 1991.
Красная книга языков народов России / Под ред. В. П. Нерознака. М.: Академия, 1994.
Кузнецов П. С. Русская диалектология. 3–е изд., испр. М.: Учпедгиз, 1960.
Морган Л. Г. Древнее общество / Пер. с англ. Л., 1934.
Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка / Под ред. Б. А. Серебренникова. М.: Наука, 1970.
Проблемы языковой жизни Российской Федерации и зарубежных стран. М., 1994.
Русская диалектология. М.: Наука, 1964.
Русская диалектология / Под ред. Л.Л. Касаткина. 2–е изд. М.: Просвещение, 1989.
Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. М.: Наука, 1988.
Энгельс Ф. Диалектика природы (раздел: Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека) //Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2–е изд. Т. 20. С. 486–500.
