§ 51. СПОСОБ СЛУЖЕБНЫХ СЛОВ
Грамматические значения могут выражаться и не внутри слова, а вне его, в его окружении, и прежде всего в сопровождающих знаменательные слова служебных словах. Служебные слова освобождают знаменательные от выражения грамматики[ 470 ] или сопровождают словоизменительную аффиксацию.
Служебные слова, как уже выше сказано, лишены номинативной функции, так как ничего не называют и лишь показывают отношения между членами предложения (предлоги, союзы) или между предложениями (союзы), а также указывают некоторые грамматические значения, не зависящие от сочетания слов в предложении (артикли, частицы, вспомогательные глаголы, слова степени). Это квалификативные отношения, например определенность и неопределенность, число и т. п.
Служебные слова часто выполняют ту же роль, что и аффиксы, ср. Я хотел согреть себя чаем, где отношение дополнения чаем выражено падежной флексией, а в предложении Я хотел согреть себя посредством кофе, где то же самое выражено служебным словом, именно предлогом посредством. Или: Маша красивее Наташи и Маша более красива, чем Наташа, и т. п.
Если отношение слова кот к другим членам предложения в русском языке выражается падежными флексиями: кот, кота, коту, котом и т. п., то во французском, где нет склонения существительных, те же грамматические связи выражаются предлогами или их отсутствием: Ie chat — «кот» (без предлога с артиклем), du chat – «кота», аи chat – «коту» (с предлогами), par Ie chat – «котом» (предлог с артиклем).
Но так как они все–таки слова[ 471 ], то спрашивается, как же в этом случае распределяется лексическое и грамматическое значение? А. И. Смирницкий писал: «Значения отношений могут быть и не грамматическими значениями. Так, они являются лексическими, если оказываются основными, центральными в семантике слова, если выражаются отдельным конкретным словом. Для того чтобы быть грамматическими, отвлеченными от конкретности слова, значения отношений должны быть лишь дополнительными при основных, центральных, вещественных значениях слов, в составе самих данных слов; лишь при этом условии они обладают необходимой для грамматического строя обобщенностью и абстрактностью. В самом деле, если предлог нa есть отдельное слово, а не префикс, то выражаемые им значения пространственных, временных и прочих отношений являются основными его значениями, принадлежащими ему как данному конкретному слову, отличному, например, от под, при и т. п.: как выражаемые им эти значения не мыслятся в отвлечении от его лексической словарной конкретности»[ 472 ].
Это рассуждение не доводит разрешение вопроса до конца. Конечно, отношения могут выражаться и лексически, например, в таких наречиях, как позднее, раньше, выше, ниже, лучше и даже… в любой падежной форме существительных: люблю мать, отдам матери, горжусь матерью. Но здесь грамматические отношения выражаются не лексически, а именно грамматически: сменой аффиксов, тогда как лексические значения выражаются основами. Мы здесь, конечно, не касаемся отношений неграмматического типа (я люблю, ты ненавидишь и т. п.), иное дело – служебные слова. Их лексическое значение совпадает с их грамматическим значением. Можно было бы сказать, что грамматическая функция поглощает в служебных словах их лексическую природу. Но и это не разъясняет всего. Дело здесь заключается, как и у числительных, в отношении к вещи и понятию – в отношении к называнию и выражению отношений. У числительных нет «называемой вещи»[ 473 ], поэтому выражаемое ими понятие становится своего рода «вещью», которую числительные и называют (слова не могут не называть – в этом их основная функция); также и служебные слова называют (лексически) то отношение (грамматическое, в отличие от наречий), которое они выражают. Это называется суппозúция (suppositio idealis)[ 474 ].
Среди служебных слов следует различать:
1. Предлóги, которые выражают подчинительные отношения между членами предложения (еду в метро, жду у метро, пойду к метро, а также: пошел к сестре, гляжу на тебя, знаком с ней) или уточняют падежные значения
