Введение в языковедение - страница 105
Для грамматики же, лишенной конкретности, топор и стол то же самое, так как грамматика имеет дело не с конкретными словами (нос, стол, дуб, топор, вокзал и т. п.), а с их каркасами – лексемами (см. ниже).
Действительно, у слов нос, стол, дуб, топор, вокзал, очень различных по лексическому значению, грамматика одинакова – это можно показать следующей схемой:
А что будет стоять перед этими–я, — у, — ом, — е, — ы, — ов, — ом, — ами, — ax – для грамматики несущественно.
Так же и для составления предложения грамматика абстрагируется от конкретных лексических значений слов; поэтому в одинаково построенном предложении мы можем заменить, судя по заданию высказывания, одно слово другим, не меняя ничего более в данном предложении, например:
Я вижу этот большой шкаф (стол, дуб, топор, вокзал)[ 396 ].
Грамматика по преимуществу выражает отношения не как конкретные отношения каких–либо конкретных слов, а как отношения лексем, т. е. отношения грамматические, лишенные всякой конкретности. Тем самым грамматическая абстракция – качественно особая абстракция, а не та, что лексическая.
Грамматически и лексемы, и их серии, и группы (организованные по тому или иному принципу) образуют те или иные модели[ 397 ] в языке.
Таковы, например, модели производных существительных с суффиксами: — ец-, — ник-, — чик-: кос–ец, жн–ец, стрел–ец, гон–ец, пис–ец;зад–ник, лес–ник, башмач–ник, печ–ник, лавоч–ник; воз–чик, ряд–чик, переплет–чик, мет–чик, лет–чик и т. п.; таковы модели имен действия на–ание, — ение: леж–ание, кат–ание, мет–ание, кид–ание, увядание; кип–ение, извин–ение, сид–ение, пот–ение, изображ–ение и т. д. По модели слов артист, шахматист, марксист образованы слова:значкист, чекист; по модели сложного слова ипподром –велодром, мотодром, аэро(плано)дром, танкодром, рюходром (Н. Тихонов); по модели слова библиотека – фонотека, игротека, фильмотека и т. д. Подобные модели являются словообразовáтельными.
Иного вида модели являются словоизменúтельными, например модели склонения: боб–а, поп–а, кот–а, враг–а, друг–а, муж–а, кон–я, рул–я, цар–я, вихр–я, председател–я и др. падежи; или: вод–ы, трав–ы, толп–ы, мод–ы, свобод–ы; тюр–и, простын–и, зар–и, кабарг–и, бан–и, дал–и, утк–и и др. падежи. Или модели спряжения: игр–ал, ляг–ал, пих–ал, кат–ал, ах–ал и другие формы, белел, черн–ел, весел–ел, сед–ел, пот–ел, мл–ел и другие формы.
Таким образом, модели в языке бывают словообразовательные и словоизменительные.
Среди наличных грамматических моделей в данном языке данного периода следует различать модели продуктивные и непродуктивные.
Продуктúвные модели не только охватывают очень большое количество лексического материала, но и служат образцом для любых новообразований (образование различных частей речи от заимствованных, искусственных и вообще новых слов), а также способны языковые факты, функционирующие по непродуктивным моделям, переводить под свой образец.
Например, в истории русского языка продуктивная модель 2–го склонения (типа стол, конь) «перетянула» из 3–го склонения такие слова, как лось, гость, гвоздь, голубь и т. п. (которые до того склонялись как слово путь, оставшееся единственным в непродуктивном склонении).
В современном русском языке в группу глаголов первого продуктивного класса (играть – играют и т. д.) вовлекаются глаголы Других глагольных классов (типа мазать – мажут, показать – покажут), либо возникают параллельные формы, например: полоскать – полощут и полоскают, брызгать – брызжут и брызгают, махать – машут и махают и т. д., а у детей даже: скакают, плакают, мазают (вместо: скачут, плачут, мажут). Еще 100 лет тому назад можно было образовать от глагола икать только форму ичут, а в XX в. все уже употребляли форму икают, а ведь это то же, что детское плакают! В случае с формой икают можно воочию убедиться, что значит победа продуктивной модели над непродуктивной.
Аналогичное явление можно наблюдать в немецком языке, где непродуктивные «сильные глаголы», связанные с внутренней флексией, в просторечии и в детской речи можно встретить в виде «слабых глаголов» без внутренней флексии (вместо
