— продолжает пророк пользоваться терминологией Моисея в истории еврейского народа, первенца Божия, многократно огорчавшего своего Отца (Ис 1:24 = Втор 14:1; 32:1–6, 20; Исх 4:22; Числ 17:6). Израиль, народ Божий, долженствовавший быть святым, обременен беззакониями, сделался племенем злодеев, уподобился Содому и Гоморре, и за это исполнилось над ним с буквальной точностью пророчество Моисея: земля его опустошена, города сожжены, поля поедены чужими (Ис 1:3–8; 3:9 = Исх 19:6; Быт 19:24–28; Лев 26:33; Втор 28:33, 50, 51). Но за грозными пророчествами следуют утешения о спасении «святого остатка» согласно также пророчествам Моисея (Ис 1:19 = Втор 28:3; 30:15, 19). В последующих речах Исайи также видно влияние Пятикнижия. Например, Ис 6:5: «погиб я, потому что видел Господа Саваофа» (= Исх 33:20). Упоминается о переходе через «море Египетское» (Ис 11:15) и о песни Мариами (Ис 12 = Исх 15 гл.). В 24:18 — «окна небесной тверди разверзутся», как при потопе (Быт 7:11). Пророк упоминает о книге Господней (34:16) с пророчествами об Эдоме, заключающимися в Пятикнижии (Числ 24:18), и предвозвещает, что «один прогонит тысячу» (Ис 30:17 = Втор 32:39). Вообще в каждой главе и стихе Исайи видно Пятикнижие. Пророк Михей упоминает о Валаке и Валааме (6:6 = Числ 22–24 глл.), о земле Немврода (5:6 = Быт 10:10); уподобляет свои речи «дождю падающему на траву» (5:7 = Втор 32:32), «судится» с народом словами Второзакония (6:1–3:13–16 = Втор 28:10, 12). Также многочисленны цитаты у пророков Наума, Аввакума и Софонии [8]. Пророк Иеремия, происходивший из священнического рода, постоянно воспроизводит в своих речах мысли и учение Пятикнижия. Он начинает свои обличительные речи воспоминанием о «днях юности» еврейского народа, его избрания и водительства по пустыне, описанных в Пятикнижии (Иер 2:2 = Числ 10–20). Израиль был тогда «святынею Господа», начатком плодов Его (2:3) — продолжает пророк пользоваться терминологией Пятикнижия (Исх 19:6). Несмотря на то, что Господь чудесно спасал евреев во время странствования по пустыне, народ оставил Его, священники, на которых возложена была Моисеем преимущественная обязанность знать Божий закон и учить ему евреев, забыли его (2:8 = Втор 33:10). Законы и заповеди даны были Богом евреям по исходе их из Египта (7:22–23) и сохранялись не устно, а в писании (8:8). Возвещая будущие бедствия, пророк Иеремия пользуется пророчествами Моисея о страданиях от народа «грубого, с глухою и невнятною речью, с языком непонятным», — от народа, который «издалека прилетит подобно орлу и будет все поедать» (Иер 4:13, 26–27; 5:15; 6:22–23 = Втор 28:48–52; Лев 26:31). Но когда народ в плену и рассеянии вспомнит о своих грехах и обратится к Богу, то Господь смилуется над ним, соберет из рассеяния и возвратит на родину (Иер 12:15–16 = Лев 26:44–46). Вообще, в каждой главе и в каждой речи Иеремии можно найти множество указаний на Пятикнижие, его законы и историю [9].
Такой же характер носят и речи Иезекииля, бывшего священником. Так, особенно употребительное у Иезекииля сравнение идолопоклонства евреев с прелюбодеянием и изложение истории еврейского народа, как прелюбодейной жены (16 и 23 глл.), основывается на терминологии Пятикнижия (Исх 34:16; Втор 31:16; Лев 17:7). Подобно Иеремии, Иезекииль начинает историю духовного прелюбодеяния Израиля с исхода из Египта и странствования по аравийской пустыне (16:4–6; 20:5–10), дарования синайского законодательства (20:11–20). Пророк вспоминает о клятве Господней, выраженной через Моисея — «рассеять евреев по народам и странам» за нарушение Его законов и заповедей (Иез 20:23–24 = Лев 26:33; Втор 28:64). Открытые Иезекиилю храм и культ излагаются, хотя по местам и отлично от Пятикнижия и его законов, но языком и терминологией Пятикнижия, без пояснений, как общеизвестными [10]. И вообще, язык книги пророка Иезекииля носит, по общему мнению, все характерные особенности пророка-священника.
Пророк Аггей упоминает об исходе из Египта и завете с народом (Агг 2:5), о законах о чистоте (2:12–13 = Лев 15 гл.). Захария упоминает о постах (7:1–8), о словах закона (7:12), о проклятии и благословении Божией (7:14; 8:13 = Лев 26:4–10; Втор 28:3–5, 16–17). Наконец, пророки Даниил и Малахия упоминают о Пятикнижии. Первый говорит о книге Моисея, в которой заключались пророчества о бедствиях иудеев во время плена (Дан 9:11, 13 = Лев 26; Втор 28); второй о законе, данном Богом Моисею на горе Хориве (Мал 4:3). Согласно предписаниям Пятикнижия Малахия порицает небрежность священников при жертвоприношении (Мал 1:7–8 = Лев 1:10; 3:6; 6:27), вспоминает описанный Моисеем «завет Господень с Левием» (Мал 2:4–5 = Втор 33:9–10). Вообще все пророческое богословие основывается на Пятикнижии Моисея и составляет во многом прояснение и раскрытие теократической истории Израиля, предначертанной в пророческих речах Моисея (Лев 26 гл.; Втор 28–32 глл.). Так, все ветхозаветные писатели основываются на Пятикнижии Моисея и в своих писаниях руководятся им как законом. Жизнь еврейского народа в их очах должна быть исполнением того же закона, а нарушение последнего считается источником тех бед, которые возвещены в пророчествах Моисея и постигали евреев в различное время их жизни. Послепленные священные историки вавилонский плен рассматривают как время «празднования Палестиной своих суббот», возвещенное Моисеем (2 Пар 33:21 = Лев 26:43). Книги Паралипоменон, Ездры и Неемии наполнены свидетельствами о «законе» и писаниях Моисея (1 Езд 3:2; 6:18, 22; 7:6; 1 Пар 14:2; 29:21–22; 2 Пар 23:18–35; 25:4 и мн. др.).
