Со сказанным в последнем, приведённом нами, абзаце отчасти следует согласиться:
· «власть не должна быть изолированной кастой» - это действительно так;
· но не властью «создаётся прочная моральная основа для созидания, для утверждения порядка и свободы, нравственности и гражданской солидарности, правды и справедливости, для национально ориентированного сознания» - власть сама по себе представляет выражение нравственности, которую общество сформировало в прошлом; и если власть неправедна, а генетическое ядро нации (цивилизации)[15] живо, то в формировании нравственных основ будущего общества решающую роль играет не номинально действующая власть, а генетическое ядро нации (цивилизации).
Но возникают вопросы:
· А какое отношение к этому имеет ныне действующая конституция РФ?
· И подтверждает ли жизненная практика то, что декларируется в конституции, а также и то, о чём сказано в приведённой выше выдержке из Послания президента о конституции и её роли в жизни общества и в политической практике государства?
Но прежде, чем дать ответы на эти вопросы, придётся признать, что наши юристы - «правоведы» - управленчески безграмотны и не имеют за душой внятных представлений о том, как и для чего возникает в обществе юридическая система, включающая в себя: 1) тексты законов, 2) профессиональных юристов, госчиновников и иных профессиональных управленцев разного профиля деятельности, взаимодействующих с остальным обществом не только на основе текстов законов и соотнесения с ними жизни, но и на основе и под воздействием иных факторов.
Всё это ярко выразилось и в выступлении председателя Государственной думы РФ С.Е.Нарышкина в просветительской программе «Академия» на телеканале «Культура» «Актуальная история России. О чём помним, думаем, спорим» 13 декабря 2012 г. [16]
Если не вдаваться в рассмотрение упоминаемых им фактов и взаимосвязей этих фактов с другими фактами, о которых он предпочёл умолчать или в силу разных причин извратить их, и опустить выводы (с которыми с некоторыми оговорками можно согласиться), то суть этого выступления можно выразить в нескольких положениях:
· отечественные юристы-правоведы в дореволюционную эпоху были прогрессивно мыслящими людьми гуманистических убеждений («реакционно» мысливших юристов С.Е.Нарышкин упоминать не стал);
· после того, как первая государственная Дума в 1905 г. положила начало эпохе парламентаризма в нашей стране, отечественные правоведы-законодатели в своём законотворчестве в некоторых аспектах превзошли своих европейских коллег (в частности, в 1906 г. первой Думой был разработан законопроект об отмене смертной казни [17]);
· этот процесс эволюционного развития страны на основе гуманизации законности был прерван большевистским переворотом в октябре 1917 г., который положил начало эпохе «декоративного законодательства» и властного произвола, доходящего до массового террора против всего народа и отрицающего кодифицированное право как «буржуазный пережиток» и попирающего нормы официально провозглашённого и якобы действующего «декоративного» законодательства под предлогом «революционной целесообразности», опирающейся якобы на «классовое сознание» и «революционную совесть»;
· тем не менее, и в этот период некоторые выдающиеся учёные-правоведы внесли свой вклад в развитие юридической науки, и их наработки востребованы в России в наши дни;
· крах Советского Союза вернул Россию на путь возобновления и развития парламентаризма и демократии, но наследие прошлого даёт себя знать, и истории права в постсоветскую эпоху надо посвятить отдельную лекцию.
Эта концепция прошлого исторически недостоверна. И нам не важно, излагал её С.Е.Нарышкин в полном соответствии со своими убеждениями либо ему свойственны другие оценки прошлого, но «текущий момент» и партийно-корпоративная дисциплина «чекизма», в изрядной мере контролирующего государственность РФ после 2000 г., такова, что эту концепцию он излагал «по долгу службы»: лжи во спасение не бывает, но бывают ситуации, когда людям «слабо» говорить правду.
Чтобы развернуть эту концепцию истории права-юриспруденции в России
