Я говорил тихо, но у Астра был отличный слух.
- Вы хотите аннигилировать звезды?
Дальше секретничать не имело смысла.
- Ну уж - звезды! Ограничимся планетоподобными шатунами. Зрелище будет красочное, тебе понравится, Астр.
Он объявил с гордостью:
- Я видел на стереоэкране, как ты с капитаном Ольгой Трондайк аннигилировал зловредную Золотую планету. Отличный был удар, такого до вас никто не наносил!
- Нам тоже досталось, сын. Но ты прав - аннигиляция удалась, выход пустого пространства был максимальным.
Мери и раньше без одобрения прислушивалась к нашим разговорам с Астром, а сейчас что-то вывело ее из себя.
- Иди к себе, Астр, - сказала она резко.
Когда Мери говорила таким тоном, спорить с ней не следовало. Астр покорно ушел.
- Сейчас мне за что-то достанется, - сказал я, посмеиваясь.
- Ты не знаешь меры в своем обожании сына! - с негодованием воскликнула Мери. - Как ты с ним разговариваешь?
- Нормально. Как с тобой или Ромеро.
- Именно. Но мы с Павлом взрослые люди, а он ребенок.
- Сюсюкать, как древние няньки?
- Не сюсюкать, нет! Но и не объясняться с малышом, словно перед тобой Ньютон или Эйнштейн.
- С Ньютоном или Эйнштейном я бы не объяснялся, как с Астром, - отпарировал я хладнокровно. - Они бы не поняли меня. Эти люди были научными великанами, но многое знали хуже Астра. Наш шестилетний малыш куда образованней Ньютона или Эйнштейна!
Раздражение Мери превратилось в смех. Такие переходы с ней бывали часто.
- Я устала от твоих парадоксов! - объявила она.
- Где парадоксы? Все тривиально. Ньютон был гениален, но ничего не знал об электричестве. Астра же окружают электрические машины, он бредит стереоэкранами, передачами, сигналами, электричество его согревает и освещает, он способен сам привести в движение и остановить моторы. Ньютон бы отпрянул в ужасе, если бы перед ним показалось какое-нибудь электронное страшилище, на котором раскатывает наш Астр! Теперь поговорим об Эйнштейне.
- Эли, довольно! Тебя не переспорить!
- Нет уж, поговорим! Эйнштейн разрабатывал современную теорию гравитации, но что он знал о переходе отрицательной энергии полей тяготения в положительную энергию отталкивающих полей? А ведь это та операция, которую Астр совершает простым поворотом рычага! Постой, я не кончил! Скажи по-честному: сумел бы великий Эйнштейн одним нажатием кнопки взлететь в воздух и мотаться где-то под потолком? Сумел бы он рухнуть с высоты, не повредив ни единой косточки? А наш малыш проделывает это запросто! Не говори мне после этого, что с Астром нельзя потолковать серьезно!
Проклятые разрушители были умнее, чем нам того хотелось.
Ни к окраинным звездам, ни к планетоподобным шатунам прохода не было. Мы нацеливались на них, но пролетали мимо. Неевклидова сеть сперва прогибалась, потом, пружиня, выбрасывала нас обратно.
Гигантское скопление, мощно пылавшее прожекторами звезд, было по ту сторону досягаемости.
Альберт с Земли насчитал шесть светил, подобных Оранжевой, наша старая знакомая Угрожающая тоже принадлежала к этой грозной стае звездных крепостей. Каждая защищала свой участок, а все вместе они были расположены так умело, что закрывали скопление как стеной.
Если бы я диктовал роман в манере моих предков, у меня нашлось бы много захватывающе интересного материала.
Одно описание погонь за одинокими небесными телами, пропадавшими в момент, когда мы направляли на них аннигиляторы, составило бы авантюрную повесть. А наши разочарования, неизменно заканчивавшие кратковременные надежды на успех! А тающие запасы активного вещества, сжигаемого без норм и меры!
И, быть может, самое непонятное и тягостное - ни одна из «неактивных» звезд, населенных галактами, не откликнулась на наши призывы, ни одна не пообещала и не оказала помощи! Если на подходе к Персею мы как-то улавливали их передачи, то сейчас их не было, никаких передач от галактов не было!
Прошло три года по земному счету, как мы подошли к теснинам Персея, а мы все толкались у звездной околицы. И тогда у меня возник проект, так разно потом оцененный историками. Я не хочу ни восхвалять, ни обвинять себя. Недавно я слышал лекцию, передававшуюся по системе Звездного Содружества, в ней с моего предложения датируется поворот во взаимоотношениях звездных народов.
