Я лежал на татами и уставился в потолок. Вот уже несколько дней живу в своём новом доме, раньше принадлежавший купцу Сидзаки. Увы, участь вана оказалась незавидной. Но и поделом, за то, что он совершил, смерть в Поединке не самое страшное. Другие его подельники страдали намного больше. По крайней мере, мне хотелось на это надеяться, ведь некоторых я отдал на растерзание джёрё. А паучихи знали своё дело, к тому же я попросил их быть с бандитами более раскрепощёнными. Уверен, они сделали всё, о чём я просил.
Пару раз ко мне приходила Иоко. Да, именно сюда, на чердак, где я обустроил своё скромное жилище. Женщина хотела мне помочь, так сказать, расслабить и отогнать негативные мысли прочь. Но каждый раз я вежливо отказывался и отправлял её в свою спальню. В тот момент меня совсем не волновало, правильно ли я делаю. Память об Эми не позволяла вот так просто переспать с кем-то ещё. Самое интересное, я понимал, что между нами не было той любви, о которой пишут в книгах и передают из уст в уста в виде легенд и древних сказаний. Но Эми казалась мне надёжной, умной, привлекательной и доброй женщиной. Разве нужно что-то иное? Да и она призналась в своих чувствах. И если бы не Усао, то…
Я скривился от нахлынувшей боли. Нет, не физической. Каждый раз, вспоминая момент её смерти, в груди сжималось сердце, а душа выворачивалась наизнанку.
Образ окровавленного белого кимоно не выходил из головы.
«Она свободна в своём выборе», — противный голос богини.
А через пару мгновений на арену падает тело женщины. И последнее, что я вижу — это счастливые глаза Эми, полные любви.
Она радовалась, что смогла спасти меня? Неужто между нами и правда могло что-то быть? Возможно, благодаря этому, я имел возможность стать новым главой клана Ито. Вот только мне это не надо. Да и ничего уже не узнать. Эми больше нет, как и нашего совместного будущего.
Я покосился на меч, стоящий в углу чердака. Лезвие обмотано белой лентой в знак скорби. Такие же ленты покрывали и моё кимоно. Я дал себе обед — обнажать клинок лишь в самых сложных ситуациях.
Рядом лежала походная сумка, где покоилась камэоса. Да, я несколько раз порывался разбить бутыль с саке, но постоянно останавливался в последний момент. С Канон мы больше не общались, однако я знал, что она продолжает следить за мной. Пусть так, теперь это неважно. Если понадобится помощь, обращусь к другим богам, благо, таких предостаточно. Тот же Фуцунуси. Конечно, он изгнанник, но ведь смог даровать мне свои силы и оружие, значит, способен и дать совет, если тот будет нужен.
— Тсукико? — на чердак поднялась Мива.
Зеленоволосая дочь Сидзаки. После убийства её отца, у нас были натянутые отношения, и я её в этом не винил. Но как потом узнал, купец вёл себя с семьёй по-свински, и никто его не жалел и не оплакивал. И вот, когда я прочно обосновался в его доме, девушка начала потихоньку оттаивать и больше со мной общаться.
— Ты готов? — спросила она, глядя блестящими от предвкушения глазами.
— А ты не передумала? — улыбнулся я, поднимаясь с татами.
— Конечно, нет, — рассмеялась та, подскочила ко мне и потянула за руку. — Идём же, пока мама опять тебя не сцапала.
Ну да, в последнее время Иоко сильно обо мне печётся. Не знаю почему. Может, благодарна, что избавил её от мужа-ублюдка и от его дружков? Но я думал, стоит ей узнать, что я вновь вступил в Поединок Чести, как женщина обозлится, ведь в случае моего проигрыша она потеряет дом, в котором живёт. Свободу ей и её дочери даровал сразу же, поэтому даже в случае моей смерти на Поединке, им ничего не угрожает. А вот земли, увы, отойдут победителю. И всё же Иоко продолжала меня обхаживать во время того, как я лежал без чувств и после этого. За что я был ей благодарен.
