— Собаки здесь, — кивнул тот и подозвал одного из воинов, что до этого стоял за забором моего дома.
Тот вышел, держа в руках верёвки, которыми обвязали трёх здоровых псов. Они не рычали и вели себя довольно дружелюбно, однако вокруг повисло напряжённое молчание. Я кивнул на рыжего, в ту же секунду его подхватили воины, причём те, кто пришёл с купцом.
Показали своё готовность служить мне? Это хорошо.
— Пять ударов плетью, — приказал я и мотнул головой, чтобы его увели.
В толпе раздался новый крик, наполненный болью. Неужто так убивается его мать? Она просто не знает, что я приготовил для остальных.
И когда вырывающегося и голосящего парня увели в амбар, обратился к столпившимся ванам:
— Вы можете уйти до того, как я прикажу наказать насильников! Но каждый должен усвоить урок. Я больше не собираюсь терпеть подобный мусор на своих землях. Если желаете жить, подобно свиньям, то пошли вон! — гневно выкрикнул я, указав на земли Ямадзаки. Конечно же, никто не решился на это. Все с предвкушением ждали окончание речи. — Тем же, кто желает остаться в своём доме здесь, придётся смириться с тем, что я не потерплю пьянство, насилие и воровство. Ведите себя достойно и спокойно живите. Об остальном позабочусь уже я!
Закончив речь, уставился на крестьян, в ожидании хоть какой-то реакции. Но никто не спешил нарушать повисшую тишину.
— Идиот, — раздался тихий смешок за спиной. Я обернулся и увидел ухмыляющегося купца. — Думаешь, сможешь управлять тупым стадом? Их надо держать в ежовых рукавицах, и желательно покрепче. Драть иногда, чтобы неповадно было. И драть во всех смыслах.
Я усмехнулся.
— А, знаешь, ты прав, — щёлкнул пальцами, и несколько воинов подскочили к пленникам, включая бывшего купца, связав им руки и ноги.
— Ты что творишь?! — вновь заорал Кирако, с опаской посматривая на псов. — Хочешь, чтобы нас прилюдно разорвали на куски?
— Нет, — я покачал головой, смотря, как троицу тащат к подготовленным брёвнам с другой стороны дороги. — У меня есть идея получше. Кстати, Кирако, я благодарен, что ты заглянул к нам в гости, ведь освободилось одно местечко.
Их привязали к торчащим из земли брёвнам и по моему знаку стянули штаны.
— Сука! — заверещал купец. — Ты что удумал, паскуда?! Я разорву тебя! Пусти, ублюдок!
Но я не слушал его вопли. Вместо этого, вновь повернулся к толпе.
— Ещё не поздно отвернуться. Вам необязательно смотреть на то, что произойдёт и, тем более, вашим детям. Однако запомните, что за любое преступление вы получите такое же наказание. Они, — кивнул на вырывающуюся троицу, — воспользовались беззащитностью девушек. Думаю, что те представляли своих насильников грубыми животными. Собственно, точно это они сейчас и ощутят.
— Пусти, сука! — кричал купец, а сынок ему подпевал:
— Развяжи нас, подкидыш! Я убью тебя!
— Да неужели? — усмехнулся я, бросив на них гневный взгляд.
— Ито-сан… господин! — а вот Ичи умолял о пощаде. — Клянусь всеми богами! Такого больше не повторится! Я уйду отсюда! К Ямадзаки, к Ватанабэ, да куда скажете! Но прошу вас, отпустите!
Подошёл к нему вплотную. Парня уже поставили на колени, зафиксировав ноги, а один из воинов при помощи жёсткого ёршика, смазал им задницы животным жиром.
— А когда тебя умоляли этого не делать, ты остановился? — прошептал я, прожигая ублюдка глазами. — Думал о последствиях, снимая штаны? Сколько девушек лишились чести из-за такого бесчестного куска дерьма? И сколько среди них было маленьких девочек?
Ичи что-то невнятно забормотал, но я уже не слушал. Кивнув воину с псами, двинулся к дому, бросив напоследок:
— Не отпускайте, пока не устанут животные. После чего дайте псам небольшую передышку и повторите, — повернувшись к крестьянам, добавил: — Вам лучше этого не видеть.
