Речь Джерри имела сногсшибательный успех и во многом способствовала его восхождению. Напрасно прогрессивные операнты доказывали, что федеральное финансирование жизненно необходимо – во времена депрессии штаты не имели налоговой оборачиваемости, чтобы потратить хотя бы малую часть ее на оперантное обучение; частные учебные заведения для оперантов, такие, как Дартмут, Массачусетский технологический институт, Стэндфорд, университеты Техаса, Виргинии и Калифорнии, где уже давно учреждены отделения метапсихологии, для большинства одаренных детей и юношества недоступны. Таким образом, предупреждали метапсихологи, умственные способности будут пропадать втуне.
Ничего подобного, отвечал Трамбле. Со временем, когда государство сможет себе это позволить, Конгресс пересмотрит финансирование всей оперантной программы. Но, не теперь, когда Америке угрожают не только безработица, инфляция и дефицит, но и эскалация священной войны мусульман-фундаменталистов, что ныне распространилась на Африку, Индию и Ост-Индию, а Китай занял позицию, тревожащую в равной мере его соседей и Соединенные Штаты. Трамбле призвал коллег-оперантов проявлять терпимость и думать не о том, что страна должна сделать для них, а о том, что они могут сделать для страны.
Как агент Кирана Джерри получил два крайне важных задания. Во-первых, повлиять на президента и демократов – членов Конгресса в пользу военно-промышленных подрядчиков О'Коннора и в особенности тех, кто связан с системой спутниковой обороны, новой орбитальной станцией ON-1 и потенциальной базой на луне. Тут Джерри повезло; Баумгартнер всегда проявлял большой интерес к американской космической программе, а либеральных демократов оказалось очень легко убедить в ее преимуществах.
Другое задание Джерри состояло в том, чтобы отвратить Баумгартнера от предоставления оперантам особых привилегий и тем самым лишить метапсихический истэблишмент самой основы его власти. Провал Билля по обучению оперантов стал большим успехом Джерри, однако он вскоре понял, что устремления О'Коннора обречены.
Тщательно разработанный план сорвался по причине смехотворно ничтожной – из-за внучки президента Аманды Дентон. Антиоперантные убеждения Баумгартнера, никогда не имевшие под собой твердой почвы, сильно пошатнулись после заявлений религиозных вождей и были вдребезги разбиты маленькой девочкой. Вместе с родителями и двумя старшими братьями она жила в Белом доме. Эрни Дентон, муж единственной дочери Баумгартнера, был одним из его помощников, и стоило президенту почувствовать упадок духа, он тут же посылал Эрни за Амандой. Эта обаятельная кроха умела всегда подбодрить деда. (Со временем она вырастет в Великого Магистра коррекции, блестящего метапсихолога-целителя.) Так вот, именно потому, что Аманда вечно вертелась поблизости от Овального кабинета, Джерри никак не представлялось возможности возродить былые антиоперантные настроения Баумгартнера.
Это серьезно беспокоило О'Коннора. В 2006 году Джерри снова выбрали в Конгресс… наряду с семерыми оперантами из других либеральных штатов. Был принят ряд биллей, направленных на усовершенствование службы ВЭ при отощавшем без ассигнований министерстве обороны. ФБР, озабоченное происками исламских террористов, опять нацелилось на Университетскую лигу для вербовки оперантных агентов. Несмотря на противодействие консерваторов, такая агентура теперь широко и эффективно использовалась в других странах, хотя и была непопулярна.
И тут появилась самая большая угроза планам О'Коннора: поскольку Двадцать вторая поправка не позволяла Баумгартнеру баллотироваться в третий раз. О'Коннор прочил на выборы в 2008-м другого своего ставленника – сенатора Скроупа. Однако теперь вся страна считала Баумгартнера кем-то вроде Георгия Победоносца, призванного избавить ее от дракона, поглотившего остальной мир. И несмотря на все закулисные маневры О'Коннора, Конгресс в мае 2007 года провел отзыв Двадцать второй поправки, а к середине октября необходимые три четверти штатов в законодательном органе ратифицировали его. Баумгартнеру при желании открыта зеленая улица. А коли такое желание обнаружится, ближайшие четыре года не сулят ничего хорошего О'Коннору и его оперантной каббалистике.
