— Я видел здесь фургон, — тихо промолвил он. — Как у дяди Регги. — Он показал на грязную дорогу, ведущую к аллее. — Он был припаркован вон там.
Я наклонилась к мальчику и посмотрела в его испуганное лицо.
— Какого цвета был фургон?
— Белого, — не задумываясь, ответил тот.
— У моего брата есть небольшой белый фургон «додж», — осторожно пояснила мать ребенка.
— Бернард, это был такой же фургон, как у твоего дяди? — уточнила я.
— Что-то вроде того, но не совсем такой.
— А ты видел человека, который приехал на нем?
Он покачал головой.
— Я выносил мусор и заметил его, когда он уже уезжал.
— А ты можешь узнать его, если увидишь еще раз? — с надеждой спросила я.
Бернард молча кивнул.
— Потому что он похож на фургон твоего дяди? Мальчик помедлил с ответом.
— Нет, потому что сзади на нем была картинка.
— Картинка? — оживилась я. — Какая? Наверное, эмблема? Или реклама?
— Угу, — неуверенно пробормотал Бернард и стал вертеть головой, словно ища подсказку. Внезапно его глаза загорелись. — Что-то вроде этого! — крикнул он и указал на длинный пикап, припаркованный в соседнем дворе. На заднем бампере был наклеен стикер с изображением золотого медведя.
— Картинка была на бампере? — спросила я.
— Нет, на задней дверце.
Я обняла парня за плечи.
— Что было на той картинке?
— Что-то похожее на Мафеса, — сказал мальчик и тут же добавил: — Из «Короля Льва».
— Льва? — недоуменно переспросила я, пытаясь сообразить, что это может означать. Спортивная команда, логотип какого-нибудь колледжа, эмблема корпорации...
— Да, на Мафеса, — подтвердил Бернард. — Только у него было две головы.
Меньше чем через час я с трудом протискивалась сквозь плотную толпу, собравшуюся на ступеньках Дворца правосудия. Мне было ужасно скверно и тоскливо, но я понимала, что не могу открыто демонстрировать свои чувства. Вестибюль огромного здания, облицованный гранитными плитами, был до предела заполнен репортерами и телевизионщиками, которые набрасывались с микрофонами, телекамерами и фотоаппаратами на каждого, кто входил сюда с полицейским значком на груди. Многие репортеры по криминальным делам хорошо знали меня и направились ко мне, но я отмахнулась от них и стала быстро подниматься по лестнице.
Неожиданно кто-то обнял меня за плечи, и позади послышался знакомый голос:
— Линдси, нам нужно поговорить...
Я обернулась и увидела Синди Томас, одну из моих самых близких подруг, которая работала ведущим репортером криминальной хроники в газете «Кроникл».
— Я бы ни за что не стала беспокоить тебя в эту минуту, — сказала она извиняющимся тоном, — но это очень важно. Давай встретимся в кафе часов в десять?
Именно Синди, тогда еще начинающая журналистка, много дней искала информацию в газетах и в конце концов помогла нам отыскать важные улики в деле об убийстве новобрачных, а потом и раскрыть его. Собственно, она больше, чем кто-либо, помогла мне получить свой нынешний золотой значок лейтенанта полиции.
Я с трудом выдавила улыбку.
— Ладно, встретимся там.
Поднявшись на третий этаж, я вошла в большую, ярко освещенную флуоресцентной лампой комнату, которая давно стала родным домом для двенадцати инспекторов отдела по расследованию убийств. Там меня уже ждала Лоррейн Стаффорд. Она шесть лет проработала в отделе по сексуальным преступлениям, и я первую пригласила ее в свой отдел. В это же время в комнату вошел Кэппи Макнил.
— Что я должна делать? — без предисловий спросила Лоррейн.
— Проверить белые фургоны, угнанные в Сакраменто за последнее время, — распорядилась я. — Все модели без исключения. С номерами штата. И одновременно наведи справки насчет стикеров с изображением животного наподобие льва, которые обычно приклеивают на бамперы.
Она молча кивнула и направилась к двери.
— Лоррейн! — остановила я ее. — Обрати особое внимание на двуглавого льва.
Я пошла сделать себе чашку чая, а Кэппи последовал за мной. Он служил в нашем отделе уже пятнадцать лет, и я помнила, как Кэппи решительно поддержал меня, когда Мерсер советовался с ним по поводу моей новой лейтенантской должности. Он выглядел грустным, даже подавленным.
