Так пронеслось лето. Близился сентябрь, а значит, аукцион и моя новая жизнь в академии. Пора было сына готовить к самостоятельной жизни. Пока что он знал только то, что я ездила на новую работу в Москву.
А теперь, когда от учёбы я отвлекаться не планировала и уже подала заявку на место в общежитии на территории УМИЖ, мне придётся с ним поговорить.
Вообще-то я решила, что пора Дане начать взрослую жизнь, которую можно будет контролировать по телефону, не приезжая домой даже в выходные. Время пришло.
Разговор состоялся одним прекрасным утром, как раз когда сын пришёл с суток.
— Дань, я в сентябре уезжаю на заработки.
— Куда?
— В Австралию.
— Мам, ну хватит! Я с зарплаты тебе всё отдам!
— Сын, правда. Еду. Вот билет. Улетаю тринадцатого сентября.
— Это наказание или поощрение?
— А ты как считаешь?
— Не знаю, мам. Я очень тебя люблю, но хочу уже жить самостоятельно.
— Я знаю, сынок. Поэтому и еду. Ты не волнуйся, я не оставлю тебя нищим.
— Мам! Ты что? Ты меня опять пугаешь!
— Прошу, корми кошек и ухаживай, ради меня! Ты их не особо любишь, но пожалуйста, гладь их хоть иногда.
— Ма! Ты шутишь? Конечно, я их люблю и не выброшу!
— Спасибо, сына. А теперь слушай внимательно. Эти три машины оформлены на тебя. Бетономешалка, буровая и снегоуборочная. Они на стоянке. Вот документы. Я сделала всё, что могла, не подведи меня, зайчонок.
— Ма! Где ты их взяла?
Немного внушения. «Это подарок, так надо».
— Хрена се подарок? Мам! Ты где это взяла?
Упс. Походу, сын не поддаётся моему внушению. План Б.
— Сына! Ты мне веришь? — большие глаза со слезой.
— Ну?
— Короче, всё потом узнаешь. Тебе главное знать, что всё законно, и не профукать это. Понятно?
— Ты точно не ввязалась в криминал?
— Точно! Скажи, ты меня понял?
— Понял.
— Горжусь тобой! — я обняла дитятю и поцеловала в лоб, а он меня в обе щеки.
— И я, — шёпотом. — Мам, всё хорошо будет?
— Да, — ответила, крепко обнимая кровинушку.
Приятно знать, что тебя любят и переживают. На душе полегчало: если не дурак мой сын, с голоду не помрёт.
Мы ещё поболтали о моей мнимой работе в Австралии, о его планах на технику и продолжили жить в привычном режиме вплоть до тринадцатого сентября.
Ко дню аукциона я подошла со всей ответственностью. Сын обеспечен материально, а депиляция сделана в магическом салоне, который мне посоветовал Лео, на века.
Этот аукцион был не про девственность и не про секс, а про обладание энергией, ну и мой агент оказался прав. За лот с моим номером развернулись нешуточные бои. Торги мы с Лео наблюдали в его офисе, переживая и волнуясь. В самом конце агент кинулся ко мне обниматься, как будто я подарила ему заветную мечту.
— Стефа! Ты чудо! Мы богаты! Родная моя! Шесть! Целых шесть тонн энгров! Это рекорд!
— Погоди радоваться. Три мне надо заплатить за учёбу, потом процент тебе, с чем я останусь?
— Тебе на жизнь вполне хватит! Поверь! Осталось только рассчитаться с заказчиком — и заживём!
За мной приехали через пятнадцать минут после окончания торгов прямо в офис. Я заранее была готова к такому раскладу: никаких запахов, кроме собственного, маска, полностью скрывающая лицо и лишающая зрения, депрессии — ноль, готовность — полная боевая.
Волновалась ли я? Даже не знаю. Когда мои коты попадали в экстремальные условия, один притворялся мёртвым, во вторую вселялся дьявол. Это для меня два полюса, которые определяют реакцию на стресс, так вот, я была посередине. Спокойная, но готова разорвать кому-нибудь глотку.
Явно дорогая машина, марки которой я не видела и поэтому не знала, но ощущала по мягкости кожи сидений, запаху и плавному ходу, везла меня за город минут сорок.
Сидя сзади, я размышляла о бренности бытия. Видимо, сейчас в меня вселился мой кот: убьют, закопают, конец, судьба. Прямо Марья Искусница какая-то. «Что воля, что неволя». Со стороны я восхищалась своим мозгом. Надо же так уметь безо всяких антидепрессантов!
Машина подъехала к какому-то кордону (я слышала, как поднимался шлагбаум), потом к воротам (они открывались шумно, видимо были большими и коваными), а затем автомобиль остановился, и водитель передал меня с рук на руки дворецкому, который сначала молча провёл по скользкой каменной лестнице в дом, а потом проводил и на второй этаж. Впустил в какое-то помещение и снял с меня маску. Дядька выглядел как персонаж из английского фильма и держался с достоинством настоящего киношного дворецкого, потому я и определила его как такового.
