Второй шанс для него - страница 34

– Ты близко? – Опускаю руку и касаюсь ее между ног. Тихий стон подсказывает мне, что я в нужном месте. – Пожалуйста, скажи мне, что ты близко.

– Очень, очень близко. Боже, Дрю. Пожалуйста… Господи, она такая горячая. Отчаянно нуждающаяся. Буквально вцепилась в меня. Я встаю на колени, беру ее за талию так, чтобы войти еще глубже. Она что-то бормочет шепотом, что-то сексуальное, хотя я ничего и не могу разобрать, и когда я достигаю той самой точки глубоко внутри, Фэйбл фактически взрывается в моих руках. Ее тело пронзает дрожь, голова откинута назад, пока она судорожно сжимается вокруг меня.

Посылая меня к собственному потрясающему, ослепительному оргазму. Я падаю на нее, тело содрогается, теплые волны накатывают еще несколько долгих, чудесных мгновений, и она обнимает меня, прижимаясь теснее и лаская спину. Успокаивает и возбуждает снова.

– Ты раздавишь меня, – произносит она наконец. Ее голос глухо звучит у моей груди. Быстро извиняюсь и сползаю с нее, встаю, чтобы выбросить презерватив в мусорное ведро, а потом возвращаюсь назад под одеяло и снова обнимаю Фэйбл.

Теперь, когда она вернулась в мою жизнь, невозможно упустить ее еще раз. Смешно и нереально, но, черт возьми, я уже упускал ее – и себя. И почти потерял.

Снова рисковать я не могу.

– Знаю, мы должны поговорить, но я слишком устала, – зевая, говорит она. – Можем сделать это завтра?

– Да. – Обнимаю за хрупкие плечи и целую в лоб. Я тоже устал. И пресыщен. Удовлетворен. Секс всегда заставлял меня нервничать. Прошлое преследует меня и оставляет секс под запретом. Делает его позорным актом. Обычно я предпочитаю избегать этого. Вообще избегать женщин: они всегда хотят того, что я не могу им дать.

Но не Фэйбл. С Фэйбл все иначе. Интимная близость с ней так чудесна. Прекрасна. Мне нравится открываться перед ней, физически и эмоционально. С ней я не боюсь обнажать свою душу, раскрываться полностью.

Это освобождение. Полная свобода.

Такое маленькое чудо.

Думаю, наконец-то я очутилась в сказке, где всегда хотела жить, с тех пор как была маленькой девочкой. Сейчас я в сказке, когда одеваюсь, готовая пробездельничать все воскресенье рядом с Дрю.

Он будит меня, осыпая поцелуями лицо. Нежные легкие прикосновения заставляют хихикать, его губы щекочут кожу. Когда он просовывает руки между нами и начинает щекотать живот, я смеюсь громче, наши ноги переплелись, голые тела касаются друга. А потом мы занимаемся медленным восхитительным утренним сексом.

Но еще до медленного восхитительного утреннего секса я, как и обещала, исследовала его тело. Изучая губами, языком и пальцами. Каково же было мое удивление, когда у него на груди я обнаружила татуировку, выписанную элегантным шрифтом. Небольшой абзац, больше похожий на стихотворные строки. Каждое слово я очертила кончиком пальца, пытаясь расшифровать значение.

Я в шоке: мальчик-американская-мечта Дрю Каллахан сделал татуировку. И сделал ее после того, как мы были вместе.

– Что это значит? – спрашиваю я, неторопливо обводя слова пальцем, каждую буковку отдельно.

Его, кажется, удивляет вопрос.

– Прочти ее снова, – говорит он тихо. – Медленно.

И я читаю, понимая, что из первых букв каждого предложения можно сложить мое имя. Это напоминает мне о «зефирной записке», которую он оставил. Удивлена. Потрясена. Глубоко тронута, и слезы наполняют глаза, а он целует мои мокрые щеки.

– Я написал эти слова тебе, – шепчет Дрю в мои губы, а потом целует их. – Ты превратила меня в поэта, Фэйбл.

Боже, он такой милый романтик. Хочу в нем раствориться. Навсегда.

Мы принимаем душ вместе и опять занимаемся сексом, таким сладким сексом, после которого ноги дрожат как желе, когда мы все же закачиваем водные процедуры. Он вытирает меня полотенцем, скользит пальцами между моими еще влажными ногами и доводит до следующего восхитительного оргазма.

Вместе мы абсолютно смешны. Мы не можем оторваться друг от друга. И я люблю это.

Я люблю его.