– Пол. Его там больше нет. Нет.
– Нет, есть, – возразил Пол, яростно непоколебимый в своей убежденности.
– Ты можешь прогнать его оттуда. Можешь избавиться от него.
– Нет, никогда. Он там, внутри.
– Пожалуйста, послушай меня. Пожалуйста, прошу тебя.
Она пыталась успокоить его и сама плакала.
– Пол, мы справимся. Боже, ну и парочка. Мы с тобой просто готовые кандидаты на свалку, ты и я. Господи, как же нас искорежило, боже мой, настоящий цирк уродов. Эта квартира – столица всех уродов Америки.
Теперь Джоанна даже смеялась.
– Мы справимся, клянусь тебе, мы еще им покажем. Мы научимся прощать самих себя – клянусь, мы этому научимся.
– Мы поможем Улу Бегу. И нам станет легче.
– Это поможет нам. Исцелит нас.
Она протянула руку к его шрамам и коснулась их. Ее палец повторил очертания самого страшного рубца, скользнул вдоль завитка – расширяющейся вселенной, спиральной галактики с разбегающимися витками.
– Ох, Пол.
Ее голос пробился сквозь пелену его ярости, его всепожирающей ненависти к самому себе, и они принялись ласкать друг друга. Губы их встретились, и тела напряглись от физического голода. Его охватило пронзительное желание, но в тот самый миг, когда он овладел ею, где-то внутри головы раздался голос русского.
* * *
Наступили сумерки. В квартиру позвонили. Чарди не сразу сообразил, что это за звук. Джоанна подошла к стене и спросила в домофон, кто там.
Чарди различил имя Ланахан.
– Пол, – позвала она. – Это за тобой.
– Я слышал, – нетвердым голосом ответил он. – Скажи, что я иду.
* * *
Кудесник из техотдела вел фургон по кембриджским улицам к мосту через реку Чарльз. Они выехали на шоссе, повернули в сторону Бостона и через несколько минут оказались на эстакаде, ведущей на 93-е шоссе по направлению к туннелю Кэллахана.
– Куда мы едем? – наконец нарушил молчание Пол.
Ланахан сидел впереди и на вопрос не оглянулся.
– Вы целый день были у нее?
– Куда мы едем? – повторил Чарди.
– Предполагается, что я должен быть в состоянии отчитаться перед руководством, где вы находились весь день. Вы были у нее?
– Я делал свою работу, Майлз. Большего тебе знать не требуется. Я перед тобой не отчитываюсь. Ясно?
Ланахан задумался.
Наконец он сказал:
– Мы едем в аэропорт.
– Я думал, целью этого мероприятия была Джоанна.
– Ну, вы-то свое дело сделали, – заметил Ланахан.
– Не зли меня, Майлз. Я найду, чем тебе ответить.
– Да вы грызетесь не хуже, чем муж с женой, – подал голос кудесник из техотдела.
– Крути свою баранку, – буркнул Ланахан. – Нам нужно успеть на самолет.
Он взглянул на часы.
– Не хочешь рассказать мне, в чем дело, Майлз?
Ланахан выдержал драматическую паузу из каких-то дурацких соображений, на которые Чарди было ровным счетом наплевать, и сообщил:
– По-моему, нам известно, куда направляется Улу Бег. И это не Бостон.
Чарди едва не улыбнулся. Только что он кое-что узнал – кое-что такое, чего по замыслу Майлза ему знать не полагалось. Почему Майлз был не в духе, хотя весь день отдыхал? Теперь Чарди знал почему.
«Ах вы твари», – подумал он.
– Лучше расскажи мне, Майлз, – произнес он.
– Послушайте, – Ланахан обернулся. – На каком уровне вы вели с ним политический диалог во время операции? В Лэнгли захотят это узнать.
– Все было очень просто.
– Вы когда-нибудь обсуждали истоки операции, ее политический контекст?
– Это было несколько лет назад. Я не помню.
– А лучше бы вспомнить.
– Да ничего особенного мы не обсуждали. Он был очень любознательным. Преклонялся перед Америкой. Был неплохо знаком с разными американскими деятелями – слушал Би-би-си, как и все на Ближнем Востоке.
– А Джоанна?
– Она разговаривала с ним, разумеется. Она ведь знает курдский язык, помнишь?
– О чем?
– Откуда я знаю? Обо всем. Она пробыла там семь месяцев.
Ланахан кивнул.
– Мы только что получили потрясающую новость. Один из наших аналитиков – говорят, у него башка варит что надо, – наткнулся на строчку поэмы, которую Улу Бег написал в пятьдесят восьмом. Вы знали, что он поэт?
– Они там все поэты. И все помешаны на мести. Это меня не удивляет.
– А потом он наткнулся на анонимную политическую листовку, написанную много лет спустя, сразу же после «Саладина-два». Ее выпустила радикальная политическая группировка, которая именует себя «Хез». Знаете, что это значит?
