– Майлз?
– А! Прослушал.
– Состояние дел?
– Ну… – его голос прозвучал чуточку визгливо, он понизил тон, – ну, Сэм, джентльмены…
Нет, неверная нота, он ведь не хочет показаться подобострастным, тут главное – держаться с достоинством.
– …в настоящий момент ситуация стабильная. Доктор Данциг до некоторой степени сотрудничает с нами, оставаясь на одном месте, а мы держим его дом под наблюдением.
– Майлз, какого рода контакты вы поддерживаете с ФБР?
– Крайне поверхностные. Один из их руководителей предложил мне любое содействие, но я поблагодарил его и отказался. Не вижу смысла привлекать их сверх необходимого. Они хотели помочь нам людьми, но никто не знает, кто из них кому докладывает.
– А что разведка?
– Я консультировался с ними относительно границ сферы моей деятельности; они очень мне помогли. Но людей не предложили, а я их не просил. В самом доме и на участке дежурят наши люди, вдобавок окрестности патрулируют машины, а в одном доме в том же квартале разбит чрезвычайный штаб. Там все очень серьезно. Они чуть было не арестовали меня.
– А меня вот арестовали, – под общий смех сообщил хороший знакомый Джозефа Данцига.
Майлз уже начал надеяться, что…
– А в каком состоянии сам Данциг?
– Э-э… Он находится в состоянии сильнейшего стресса. Ему сейчас приходится нелегко, и нам тоже. Он держится, хотя и не без срывов.
– Как ваши люди?
– Мне не на что жаловаться. По-моему, все идет неплохо. Они профессионалы и знают, чего ожидать.
– Еще что-нибудь, Майлз? – спросил Сэм.
– Это все. Больше добавить мне нечего.
– Ну, если ни у кого нет вопросов…
– Вроде в этой операции участвует Чарди?
– Да, – сказал Майлз.
– Вот Пол был оперативник. Куда там вашим профессионалам! Один из настоящих ковбоев.
В голосе слышалась теплота, простодушная тоска по поре, которую кое-кто из собравшихся в этой комнате до сих пор считал добрыми старыми временами.
Да и пошел он. Пошел он к черту. Из ниоткуда, из сентиментальной тоски по отвратительному прошлому всплыло мерзкое имя Чарди. Майлз быстро глянул в дальний конец комнаты, но говорившего определить не смог. Все они были на одно лицо: седые, приятные, учтивые люди в костюмах, чуть высокомерные, с дежурными улыбками и спокойными глазами.
– Я слышал, Данциг к нему благоволит, – с любопытством заметил еще кто-то.
– Похоже, он воспылал любовью к Чарди. Думаю, это все стресс, – сказал Майлз. – Едва ли…
– Но ведь Чарди некоторое время сидел в советской тюрьме. Майлз, думаете, это разумно, учитывая…
Но тут поспешно вмешался Мелмен:
– Дэвид, мы все в курсе бурного – и разностороннего – прошлого Чарди. Это я решил привлечь его к операции, потому что он был связан с Улу Бегом. Откровенно говоря, в самом начале мы не исключали, что мишенью курда будет он, и на всякий случай хотели, чтобы он был у нас на виду. Но наши подозрения не подтвердились. Теперь он важен, поскольку…
– Я знаю, что он важен. Насколько он надежен?
Голос звучал брюзгливо.
– Это риск, на который, по моему мнению, мы должны быть готовы пойти. Мы тщательно следим за ним.
– Любой человек, который вздул Сая Брашера, заслуживает медали, вот что я вам скажу, – раздался еще один голос, тоже утонувший в громком смехе.
– Мне ничуть не жаль Сая Брашера, Сэм, но это пример именно той дикой разнузданности, которую управление не может больше оставлять безнаказанной. Вот почему я спрашиваю, насколько он надежен. И вот почему…
– Пока что Пол делал свою работу вполне исправно, – заметил Сэм.
– За исключением Бостона, – возразил неведомый Дэвид. – Если я правильно понял отчеты, если бы он оставался на своем посту, всего этого безобразия…
– Или наоборот, все это безобразие было бы еще больше. А если бы он запаниковал и не додумался перевезти тело той женщины, которая покончила с собой, подальше от места происшествия, небольшая катастрофа могла бы перерасти в громкий скандал. У Пола есть свои достоинства и недостатки. Он может оказаться полезным, как никто другой, и точно так же может подложить чудовищную свинью. Так что нужно держать его на коротком поводке. Майлз не занял бы эту должность, если бы я не был уверен в том, что он отлично управляется с коротким поводком. Майлз, чем он у тебя сейчас занят? До сих пор торчит в доме Данцига?
