Второй арап Петра Великого - страница 13

Но, увы, к моменту славы, успеха, царской дружбы и полного доверия примешивалась одна очень горькая нота: отправленное Петром в адрес венецианского правительства собственноручное послание с просьбой отменить изгнание Змаевича и вернуть конфискованное у него имущество — осталось без ответа. Путь домой для него был закрыт навсегда.

Картинка: Треск ломающихся весел и летящие по небу моряки со сверкающими на утреннем солнце абордажными саблями. Ну, чем не «Пираты Карибского моря»?

Батальные сцены это конечно золотой фонд каждого блокбастера, но пора и честь знать — настало время вернуться к главному герою. В 1717 году, как снег на голову, как гром из ясного неба в Санкт-Петербург является Иван Крушала.

Кто его позвал в Россию? Друг-сердешный Савва Владиславич? Возможно. Но в это время он выполнял некие деликатные поручения в Риме и Венеции. Матия Змаевич, друг детства и почти что брат? Может быть. Но он в тот момент командовал десантными операциями в Дании. Князь Дмитрий Голицын? Кто-то из бывших учеников «Наутики»? Возможно, но, похоже, что за приглашением Ивана Крушалы, мог стоять только граф Пётр Андреевич Толстой — Сенатор и Канцлер Коллегии иностранных дел. Прозорливый граф понимал, что России, выигрывающей Северную войну, предстоит новая война — на этот раз дипломатическая. Победы, добытые силой оружия, необходимо было оформить в систему договоров, а противостоять молодой российской дипломатии в этом деле будут лучшие в Европе мастера политической интриги.

Вот здесь придётся немного рассказать о большой европейской политике. Незадолго до описываемых событий, в 1714 году, в голландском городе Утрехте был подписан мирный договор, которым завершилась продолжавшаяся тринадцать лет война за Испанское наследство. Справедливости ради, её следовало бы называть «первой мировой», так как велась она не только в Европе, но и в Америке, то-есть на двух, а если учитывать, что в это время граница между Европой и Азией пролегала по реке Дон, то и на трех континентах. Опуская все детали, перипетии и коллизии, можно сказать, что это была война между Францией и Австрией, на территории Фландрии, за права на трон Испании, итогом которой было признание Турцией автономии Черногории. Участвовали или были причастны к ней практически все европейские державы, а также Турция. Отличалась она отчаянным кровопролитием — 792 тысячи человек погибших, без учёта мирного населения. Не вдаваясь в подробности, скажу, что никакого значительного результата эта война не принесла — стороны остались при своём. Разве что, Австрия отобрала у Османской империи Воеводину, да ещё Англии достался остров Гибралтар и монопольная торговля рабами в Северной Америке.

Разумеется, за всеми этими событиями внимательно следил неутомимый граф Пётр Андреевич Толстой и его агенты.

Занятая войной Европа, конечно, Россию проморгала. Но спохватившись, великие державы, совсем не спешили принимать её в своё число. Одно дело сбить русскими руками спесь с зарвавшегося шведского короля Карла, а совсем другое — пускать Россию в Европу. Россия же, совершенно не желая возвращаться в Азию, демонстративно проявляла интерес ко всем европейским вопросам. К примеру, направила своих представителей в Утрехт, демонстрируя, что заключение большого европейского мира имеет к ней самое прямое отношение. Великие державы были в ярости, но измученные только что закончившейся войной — терпели. Графу Толстому были позарез нужны опытные и проверенные дипломаты. Одним из них и был наш аббат. Конечно, мы опускаем в нашем раскладе возможность того, что он просто мог вернуться после длительной командировки «на место основной работы», то-есть, говоря современным языком, был отозван в распоряжение начальства. Но, чем бы это, не было — возвращением из действующего резерва или переводом на легальную работу, сразу же по прибытии в Санкт-Петербург, он приступил к исполнению обязанностей. Сначала, в качестве переводчика, а потом и Статс-секретаря Государственной Посольской канцелярии, и одновременно — историографа Коллегии иностранных дел, в коих качествах и прослужил до 1730 года. Чем занимался Иван Крушала в Посольской канцелярии, к сожалению точно неизвестно, но именно тогда и именно в этой канцелярии готовился Ништадский мир. В это время он лично знакомиться с Петром I и пользуется его полным доверием. А как видно из его должности, в его ведение находится подбор и подготовка посольского корпуса, направление молодых российских дипломатов ко всем европейским дворам. Через двадцать лет, уже при Императрице Елизавете Петровне, звезды этих людей, скажем Алексея Петровича Бестужева-Рюмина, ярко засияют на дипломатическом небосклоне. Собственно говоря, все русские карьерные дипломаты являются наследниками Ивана Крушалы. Именно тогда, при подготовке Ништадского мирного договора рождалась славная русская дипломатия, закладывались её традиции и методы работы. Именно при нём, она из разовых поручений превратилась в постоянную, самостоятельную и ценнейшую государственную профессию.