Мираж устроил допрос. Напарника убийцы звали Стендом. История получения такого дурацкого имени не слишком интересовала Миража.
– Кто. Тебя. Нанял? – отделяя каждое слово паузой, спросил Мираж.
– Я не знаю. Нам сделали хорошую предоплату, выдали «волчий» пропуск и обещали заплатить по выполнению задания в два раза больше.
– Волчий пропуск, – Мираж покачал головой.
В некоторых частях Улья «волчьим» пропуском называли особую незаметную метку, вшитую под кожу. Она давала свободу от патрулей «внешников», обозначая ее носителя, как человека на задании в интересах службы. Миража озадачило желание бывших коллег ликвидировать ренегата. Зачем? Оказавшись в Улье, для них он все равно, что умер. Неужели его поступок, спасение мутанта, вызвал брожение умов в отлаженном механизме? Они собирались привезти его труп и показать сослуживцам, дескать, вот что с вами будет за ослушание?
Система – это все. Для некоторых ее адептов, достигших вершин карьеры, любой намек на ее изменение, а тем более на перестройку, подобен смерти, и даже больше. Не для того потрачено столько сил, энергии и лет, чтобы оказаться на вершине того, чего больше нет.
Других причин желать ему смерти Мираж не видел. К своему удивлению, он не расстроился, не впал в еще большую депрессию, наоборот, его существование наполнилось смыслом. Он почувствовал Игру, правила в которой он знает и способен выиграть. Игра наложила на него ограничения в свободе передвижения, свободе быть на публике, заставила следить за своим языком и за теми, кто его слушает. Это было не сложно, это было то же самое, что и на его работе в медицинской службе «внешки». Только теперь работа не смердила рутиной, она источала благовония настоящей Игры, от мыслей о которой у него поднимался уровень адреналина и приятно томилось в груди.
Мираж понял, что больше не хочет жертвовать собой ради других, что это не его путь. Ошибкой было примерять чужую жизнь на себя, и как результат неправильного выбора он чуть не лишился своей. Убийцы-неудачники открыли ему правильную дверь, за которой шла Игра по его правилам.
Первое, что он сделал, это создал группу мотивированных рейдеров, с которыми удалось набить рюкзаки дорогостоящим добром. С ними он бродил от кластера к кластеру, сдавая добро на стабах и попутно формируя сеть информаторов. Из группы рейдеров, поверивших в его удачливость, сформировался костяк людей, беспрекословно веривших Миражу. Это были слепые, но беззаветно преданные исполнители. Такие люди были нужны для выполнения деликатных дел, связанных с «грязной» работой. Информаторы сдавали очередных ищеек, а люди Миража пускали их в расход. Причем, Миражу хотелось сделать это так, чтобы на том конце знали, чьих рук это дело.
В какой-то период времени ищейки исчезли и Мираж было подумал, что он больше не интересен, но затишье было просто необходимо для изменения тактики. На смену ищейкам пришли отряды отмороженных убийц, набранные из отбросов человечества. Кто-то на том конце Игры решил отойти от тактики хирургической эктомии к тактике прихлопывания проблемы обухом топора.
За отрядом Миража следовала слава самой успешной группы рейдеров в округе, что в итоге выдавало ее местонахождение. Сдав крупную партию хабара, мобильные группы охотников получали сигнал и пытались сесть на след отряду. Поначалу Мираж считал, что с ними пытаются свести счеты конкуренты, но после одного беспричинного зверства, учиненного якобы его людьми в недавно покинутом ими стабе, Мираж решил взять «языка».
В небольшом лесочке на пустом кластере отряд перехватил дозорный автомобиль. Публика в нем находилась колоритная, и без предварительных расспросов их уголовное прошлое было очевидным. От «партаков» со значениями до отсутствия всех передних зубов и характерной уголовной речи. Господа из остановленного автомобиля не испугались и сразу начали качать права, мешая свой жаргон с отборным матом, апеллируя к каким-то именам, о которых в этих местах никто не слышал.
