– Ты, Бубка, ложись спать, а я встану на караул. Утром поменяемся, – Рэб вынул из своих припасов небольшое стеганное одеяло с синтепоновым наполнителем, сложил его вдвое и положил за креслами. – Спи.
Бубка будто этого и ждал, сразу упал на него, свернулся калачиком и, кажется, мгновенно уснул. Рэб посмотрел на него и подумал о том, что реакция пацана на то, что с ним случилось, довольно нестандартная. Обычно Улей на первых порах корежит людей, заставляет их истерить, впадать в крайности, что способствует массовой гибели новичков. Бубка вел себя так, будто не потерял родителей, а попал в сказку.
Рэб закрыл передние окна бронещитками, пробрался в центр машины и сел на подвесное кресло стрелка, вращающееся заодно с башней. Взял в руки крутилку, отвечающую за поворот башни, и сделал полный оборот. Тьма опустилась такая, что видимости не было никакой. Рэб решил больше положиться на слух. Замер, затаив дыхание. Бубка сопел во сне, снаружи шумели сверчки, где-то далеко громыхнуло, как во время грозы, может быть подгрузился кластер с ней, а может, просто перезагрузился так шумно. В Улье часто бывало и такое.
Рэб дернулся, потеряв равновесие, уснул и сам не заметил когда. Похлопал себя ладонями по щекам, потер уши, затем крутанул башней «бардака» на всякий случай. Усталость и переутомление давали о себе знать. Звездное небо подсветило подлунный мир. Теперь он стал похож на декорацию из театра теней, черные силуэты на чуть более светлом фоне. Как говорил дед, на войне каждый куст на немца похож, так и в Улье –каждый силуэт был похож на мутанта.
Рэб достал наощупь из коробки с едой шоколад, чтобы приободриться. Почему он не подумал о приборе ночного видения? Сейчас бы ему было гораздо спокойнее. Ненужные переживания только утомляли и без того уставший организм. Рэб приложил кружку к броне и приставил к ее дну ухо. Улей не спал. Сотни разных звуков смешивались в общий фон, из которого сложно было выделить интересующий. Рэбу послышался топот, но видно, только послышался. Остывающее железо могло давать такие звуки. С прибором ночного видения было бы гораздо спокойнее.
Время тянулось медленно. Рэб выдержал всего час, но по внутреннему таймеру прошло все пять. Сон накатывал волнами, подавляющими волю. Рэб тер уши, стучал себя по щекам, прикусывал губу. Эффект от упражнений длился несколько минут, а потом сон с новой силой принимался душить в своих объятьях уставшее тело.
Рэб собрался покуситься на остатки живца, чтобы получить свою порцию бодрости, но остатками воли отказал себе в этом. Напитка оставалось слишком мало, а без имеющегося запаса на день-два хлебать живец по первому желанию – полное малодушие. Можно было попробовать выпить кофе, хотя его кофеин действовал только на тех, у кого и без того бессонница. Рэб нашел банку с растворимым кофе, высыпал себе три ложки с горкой на железную кружку и разбавил холодной водой.
Рэб приложился к кружке. От кофе исходил ядреный аромат, а на вкус он сильно горчил. То, что надо в его ситуации. Вдруг, яркая вспышка, как молния сверкнула сквозь щели в бронещитках. Тут же раздался короткий визг и почти сразу осветился экран телефона, уведомляя о передаче снимка с фотоловушки.
Рэб выронил кружку прямо на спящего Бубку и бросился на кресло мехвода. Сознание заработало по заранее выработанному алгоритму. Если на снимке имелся мутант, надо было уходить в реку, если люди, то просто удирать, куда глаза глядят. Рэб завел «бардак» подсознательно ожидая либо удара, либо взрыва. Вынул телефон и трясущимися, непослушными руками добрался до снимка. На экране, на контрастном черно-белом снимке запечатлелся мутант-рубер. Его глаза светились адским светом, отраженным от сработавшей вспышки.
Рядом с бардаком раздался рев и тут же удар сотряс его. Бубка подпрыгнул и вытаращился на Рэба, но тому было не до мальчишки. Он выставил волноотражательный щиток и съехал в реку, спасаясь от мутанта. Тварь еще раз ударила вдогонку по машине. Показалось, что ей удалось смять бронированный корпус военной машины.
