В тот, совсем ещё недавний вечер, после чая с тортом ты осталась на кухне с Люсей для своих женских разговоров, а мы с Никой поиграли в спальне с игрушечным тигрёнком. Я постелил ей постель, уложил, рассказал сказку. Дождался, пока она уснула. К этому времени, видимо, от приторно сладкого торта, у меня разболелись зубы. Несколько раздражённый вашей затянувшейся болтовнёй, вернулся на кухню.
В тот момент Люся говорила по своему мобильному телефону, а ты бросила на меня предостерегающий взгляд.
Я не понял, в чём дело. Люся давала указания няньке, а потом мужу насчёт того, как нужно покормить ребёнка перед тем, как уложить на ночь. Потом подвесила телефон на пояс своих джинсов, вскочила из‑за стола, прильнула к черноте окна, вглядываясь в освещённую фонарями улицу, беспокоилась, не угнали ли её «Мерседес».
— А вы уверены, что на этом греческом острове, который вы описали в своём романе, нам с Гришкой будет хорошо? – неожиданно спросила Люся. – Там сейчас, в сентябре, не холодно?
— Уверен. А в чём дело? – переспросил я, уже поняв, что она намылилась туда.
И почувствовал укол ревности.
— Видишь ли, – вмешалась ты, – Люсин муж снял по интернету виллу на этом твоём острове. Шикарную. На самом берегу моря. И Люся с ребёнком берут тебя с собой!
— Чего это ради? Да и денег у нас нет.
— Не волнуйтесь, – вставила Люся.
— У тебя будет своя комната. Поможешь Люсе, пока к ней не приедет няня, – продолжала ты. – Я уже отыскала и передала Люсе твой загранпаспорт для визы и покупки билета на чартерный рейс в оба конца. Через месяц вернёшься отдохнувший. Благодари Люсю!
«Вернее, её мужа», – подумал я.
В этот момент раздался писк мобильного телефона. Люся нервно сдёрнула его с пояса и выбежала в коридор для каких‑то переговоров, предназначенных не для наших ушей.
— Без меня меня женили, – проворчал я. – Как это я покажусь там, среди друзей и знакомых с чужой женой и чужим ребёнком, да ещё в качестве нахлебника?
Но ты предостерегающе поднесла палец к губам, давая понять, чтобы я замолк.
Люся на миг возникла в дверях кухни, сказала, что нянька ушла, уже одиннадцать, ребёнок не спит, не ест, капризничает, муж призывает её срочно вернуться.
И она уехала.
— Ну, вы и артистки! Как можно решать за моей спиной? – сказал я, уже думая о подарках для Никоса, Инес, Антонеллы, Рафаэллы, Константиноса…
— Люсе сейчас очень страшно. Очень плохо. Муж бросил! Понимаешь? Побудешь рядом. Месяц назад заявил, что у него другая женщина… Знаешь, как это бывает? Завелась секретарша, откуда‑то из Подольска, энергичная, красивая… Он считает, что поступил благородно: покупает Люсе квартиру на Васильевской улице, в самом центре, отправляет на отдых в Грецию, снял ей с ребёнком виллу за четыре тысячи долларов.
— Выходит, буду паразитировать на чужом несчастье? Как это ты, не спросясь, отдала ей мой паспорт? – спросил я и внезапно вспомнил о странном призывном звонке, прозвучавшем ещё в марте, о трагедии моих московских друзей Юры и Тани, благодаря которым я девять лет назад коротал зиму на далёком острове в Эгейском море.
Ощущение того, что событие исподволь подготавливалось, пронзило меня. Не впервые испытывал я такое, подобное волшебству, чувство.
— Считаешь себя человеком, презирающим условности, а сам? Остаётся одна с грудным ребёнком. Она, может быть, на грани самоубийства. Лучше прикинь, что собрать в дорогу. Люся сказала, если с билетами и визой всё будет в порядке, вы должны вылететь в следующий четверг.
Ты заправляла в стиральную машину детские вещи, оставшиеся после дачи, а я мыл посуду и всё думал о загадочном сцеплении событий. О том, как весной неожиданно позвонил человек с того самого острова. Я обрадовался, как ребёнок. Хоть это был не близкий мне человек, не такой близкий, как Никос и Инес с их девочками. Рослый, доброжелательный парень, хозяин бара на набережной – Дмитрос. Стал о чём‑то просить на английском языке.
Его скудный английский примерно равен моему. Я ничего, собственно говоря, не понял, кроме того, что он приглашал меня приехать летом, готов оплатить поездку. Чуть не через каждое слово повторял: «Look for», что означает «искать». То ли меня там кто‑то разыскивает, то ли я должен был кого‑то или что‑то найти. В своё время я даже не стал рассказывать тебе об этом непонятном звонке.
