Гил забыл свою злость и обиду. С благоговейным трепетом взирал он на чудного зверя. Летать! Казалось, в одно мгновение сбылись его мечты. Но это приподнятое настроение быстро улетучилось. Первым делом надо было позаботиться о собственном скакуне.
— Спасибо за любезное предложение, сенатор...
— Зови меня просто Рашас, мой принц, — прервал юношу эльф.
Гил кивнул, польщенный.
— Я не могу бросить своего коня без присмотра. — Гил похлопал по шее животное. — Надеюсь, вы не обидитесь.
Напротив, Рашасу понравились его слова.
— И не думал, мой принц, мне нравится, что ты не лишен чувства ответственности, как многие молодые эльфы в наши дни. Но в данном случае тебе не стоит беспокоиться: здесь мой слуга из Кагонести, — Рашас махнул рукой в сторону расписанного эльфа, — вернет коня в конюшню твоего отца.
Кагонести! Теперь Гил все понял. Этот странный эльф был одним из знаменитых Диковатых Эльфов, воспетых в песнях и легендах. Гил раньше никогда не видел их. Слуга кивнул, безмолвно заверяя в том, что ничто не доставит ему большей радости и удовольствия. Гил неловко кивнул в ответ, лихорадочно соображая, как поступить дальше.
— Вижу, что ты колеблешься. Может, ты плохо себя чувствуешь? Я слышал, что здоровье у тебя слабое. Не лучше ли вернуться домой? — заботливо осведомился Рашас. — Полет на грифоне — суровая штука, она не пойдет тебе на пользу.
Конечно же, замечание решило вопрос.
Гил покраснел и сказал, что будет очень рад полететь вместе с сенатором на грифоне.
Без задней мысли Гил оставил своего жеребца на попечение слуги. Только когда он уже сидел на грифоне позади Рашаса, то удивился: как сенатор узнал о его решении путешествовать в Квалинести? И как Рашас узнал, где встретиться с ним?
Вопросы уже готовы были сорваться с кончика языка юноши, но Гил благоговел перед старым эльфом, трепетал перед его элегантной и величавой внешностью. Лорана хорошо воспитала сына, научив быть дипломатом. Подобные вопросы покажутся невежливыми, ведь стало бы очевидным, что Гил не доверяет сенатору.
Несомненно, происходящему можно найти логическое объяснение, потому Гил успокоился и, откинувшись назад, принялся наслаждаться полетом.
На всю жизнь Гил запомнил первое впечатление от легендарного города Квалиноста, уютно блеснувшему шпилями вдали. Рашас повернулся посмотреть, какое впечатление произвела на юношу столица, и увидел слезы, бегущие по щекам Гила.
Сенатор удовлетворенно кивнул, отведя руку Гила, когда тот хотел вытереть влагу.
— Красота переполняет сердце, и надо дать выход эмоциям. Так что пусть они льются из твоих глаз. Не стыдись их, а гордись. Нет ничего удивительного в том, как ты встречаешь свою настоящую древнюю родину.
Гил не упустил умышленного ударения на слове «настоящая» и мысленно согласился с сенатором. «Да, здесь моя родина! Я знаю это теперь, и знал всю жизнь. Сейчас я вижу Квалиност не впервые — столько раз я видел его во сне!»
Из осиновых аллей, привольно растущих в городе, вздымались четыре белокаменные башни, инкрустированные сверкающим серебром. В центре города возвышалась самая грандиозная башня из сияющего золота, ее окружали прочие здания из розового кварца. Среди осиновых рощ и полян диких цветов вились шелковые ленты тихих улиц. В душе Гила разлилось умиротворение и чувство того, что все его существо неразрывно связано со всем этим.
Действительно, он вернулся домой.
Грифон приземлился во внутреннем дворе дома, чьи стены розового кварца были украшены зеленым нефритом. Рашас похвастался, что этот дом, с виду такой изящный и хрупкий, выдержал ужасы и пламенные ветры Катаклизма. Гил глядел на шпили, ажурные решетки, резные колонны, изящные арки и мысленно сравнивал с родительским владением.
Дом, который Лорана называла «Конец приключений», был прямоугольным и каким-то угловатым и нескладным, с неуклюжими окнами и высокой крышей. По сравнению с прекрасными домами эльфов он казался громоздким, приземистым и уродливым. Он казался... человечьим.
Рашас вежливо поблагодарил грифона за помощь, одарил его и простился со зверем. Потом повел Гилтаса в дом. Хоть и казалось невозможным, внутри дом выглядел еще прекрасней, чем снаружи. Эльфы обожали свежий воздух, и, как говорят, «в их домах больше окон, чем стен». Солнечный свет, струящийся через ажурные решетки, вырисовывал на полу причудливые узоры, оживающие под солнцем и тенями облаков. Внутри дома росли дивные цветы, трепетали листья деревьев. То и дело в окна свободно впархивали птицы, наполняя дом мелодичными трелями, смешивающимися с журчащими фонтанами.
