Ивка слушал и ушам не верил: только что ведьмой была, а сейчас бабы добрей не найдешь.
— Ну что уставился на меня, как на картину? — вскинулась Лариса, снова обернувшись ведьмой. — Иди к Панасу: хай ему горько будет с того табаку!..
Панас сидел на чурбаке у входа в кузницу. Что, однако, случилось с ним? В кузнице был богатырь, а сейчас похож на старика: плечи обвисли, глаза воспаленно-красные, щеки серые и грязные, будто не мылся сто лет.
— Шумела? — спросил Панас и усмехнулся печально.
— Угу! — Ивка кивнул и недобро подумал: «Ведьма! Оттого он, наверно, невеселый такой».
— Бывает с ней это. Пошумит и утихнет. Ты не серчай на нее. Мается, бедная.
«Отчего бы?» — подумал Ивка и хотел было спросить, но кузнец взял табак и рукой махнул.
— Иди-ка, пожалуй, домой. К Илье загляни, скажи, чтоб пришел — наряд еще не сделали.
Илья был у себя во дворе, ладил ульи к весне.
— Панас зовет, — сказал Ивка.
Сонный какой-то, ленивый парень Илья, слова от него не услышишь, а тут вскинул на Ивку злые глаза:
— А мне по дому надось что сделать? Ну, тикай отседова, покуда цел!
Дома столкнулся с мамкой в дверях.
— Посмотри на себя, на кого похож!
Глянул Ивка в лужу: на верхней губе копоть — усы отросли, на подбородке черная бородища, чуть поменьше, чем у Панаса, с бровей серые лохмотья висят; только сверкают зубы и глаза.
Эх, жаль, смывать все придется!
Ивка помылся, поел и забрался на печку. Там на старой варежке лежала Стрелка — серый котенок с черным ремешком на спине. Ивка заглянул под тулуп, поискал по углам, вниз поглядел — второй котенок куда-то исчез.
— Барсик!
Никто не отозвался.
— Барсик!
Ивка слез с печки, заглянул под стол, под лавку, под мешки, что лежали в углу, но котенка и след простыл.
— Барсик! Барсик!
Ивка вышел в сени. Слышит, что-то хрустит. Заглянул в угол и видит: в чугунке с объедками сидит, раскорячив лапки, Барсик и косточку гложет.
— Вернулся, гуляка!
Вытащил Барсика из угла, а тот царапнул его за палец.
— Кусаться, поганец?
Отвалтузил котенка, а потом пожалел:
— Ешь, дармоед!
Положил на печку рядом со Стрелкой, налил им в блюдце молока. Барсик затолкал косточку под варежку, отпихнул сестричку и грудью в блюдце залез. Поднял Ивка за шиворот Стрелку и подвинул ее к молоку, но братец встопорщил усишки и как смажет по морде ее. Стрелка зафукала в блюдце и давай бог лапы — от братца. А тому и не надо больше. Вылакал молоко, вылез из блюдца, отряхнул свои лапки и под варежку — юрк. Все в порядке, на месте косточка!
— Ах ты горе мое! — Ивка вздохнул, подхватил невезучую Стрелку и вышел во двор. Огляделся по сторонам и закричал: — Мурка, Мурка!
Мурка — это их мать. Вторую неделю сбежала куда-то и до сих пор ее нет. Как в воду канула. Долго Ивка кричал, надеясь — проснется Муркина совесть при виде родного котенка, но зря: потеряла Мурка совесть, совсем забыла котят.
Во дворе появилась тетя Маруся, мамина сестра.
— Ты куда? — спросила она.
— Барсик все у нее отбирает…
— Дай-ка сама покормлю, а ты вот что: сбегай к Московкиным, узнай, дома ли бригадир.
— А зачем?
— Насчет коня узнать, за отцом съездить.
— Ладно. Только Стрелку не забудь покормить.
Московкины жили на другом конце села. Ивка открыл двери избы и застыл на пороге. Мать и сын сидели за столом, похожие друг на друга, — большие, угрюмые. У Федора на худых щеках редкая бородка, глаза маленькие, сидят глубоко, затаившись, прямо на тебя не глядят. Старуха вяжет носки, сверкая спицами, Федор записывает что-то в тетрадь.
Ивка ни разу у них не бывал — не приходилось. Все подоконники в горшках с цветами. От фикусов, столетника, китайских роз и герани в комнате зеленоватый сумрак. По стенам теснятся кушетки и буфеты, уставленные коробочками и шкатулками в виде диванчиков. В углу горит лампадка, отбрасывая рыжие блики на иконы в золоченых рамках с яркими неживыми цветочками. А под иконами важный и тяжелый, как сундук, телевизор, сияет своим слепым матовым экраном.
С фотографий на стене смотрят суровые старики, мужчины с короткими усами и молодые женщины в белых венчальных платьях.
Вошел Ивка в избу и глазеет по сторонам: все-то ему здесь в новинку! Старуха оставила вязанье и стукнула пальцем о стол.
