На радаре были отмечены все активные точки. Вот он в казарме в комнате отдыха. Рядом — склад оружия. Чуть дальше — ангар. Эти три помещения объединяет коридор. В нём два выхода. Один на плац, другой неизвестно. Дверь на радаре отмечена красным.
На плацу к его приходу стояло порядка тридцати человек. Все игроки и все разные на внешность. Высокие, низкие, худые, накаченные. Разве что девушек среди них не было. Он встал в самом краю очереди, рассматривая плац. Большая площадка, больше похожая на спортзал. Посередине стоят различные турники, гантели, тренажёры. А всё это обилие радости любого спортсмена окружала беговая дорожка.
— Солдаты равняйсь! — к ним неторопливо шёл игрок в легкой камуфляжной броне.
На груди несколько прямоугольных зеленых значков и надпись: «мл. сержант Костюков». Лицо обычное. С таким пересечешься на улице и через минуту не найдешь в толпе.
Все по команде встали в стойку, кто как мог.
— Так, задохлики! Это что ещё за строй, слизняк вам в зад?! Все видим белую линию?!
— Так точно!
— Видим!
— Сэр, да, сэр!
— Отставить! Когда к вам обращаются, вы должны отвечать — так точно товарищ младший сержант! Поняли меня, амёбы бесхребетные?!
— Так точно товарищ младший сержант! — воскликнули тридцать мощных голосов единовременно.
— Равняйсь!
На этот раз все игроки выровнялись правильно, по линии, и смотрели в сторону направляющего, который в свою очередь смотрел на сержанта.
— Смирно!
Все взгляды тут же направились на сержанта.
— Вольно.
Все тут же расслабились.
— Отставить вольно! Смирно!
Все тут же собрались.
— Так, отходы производства! Кто вас учил стоять вольно? Вы что, не знаете, как правильно вести себя при старших по званию?! Да вас в детский сад нужно отдать на перевоспотание, ксенофобы недоделанные?!
Последующие несколько часов, как показалось Алу, сержант учил игроков, как правильно стоять, где право и лево, что такое строевой шаг, не забывая при этом рассказывать, кто солдаты такие, откуда взялись, зачем они нужны и вопрошал, за что ему, сержанту, ни разу, не усомнившемуся в помыслах великого императора, на голову упали такие бездари.
Примечательным событием являлось то, что спустя примерно час после начала построения, некоторые игроки ругались матом и выходили из игры. Ал наслышался всяких историй о современной армии, но сам пока туда не попал из-за учебы в университете. Так вот, больше всего на армию это и походило, со всеми вытекающими.
— Говорили мне, не ходи за имперцев — у них кампания фигня! Нет, не послушал, а теперь терплю, — ругался рядом с Алом один из солдат.
Его рост был даже больше, чем у Ала, а вот мышечной массы в нём было неимоверно много. Этакий громила восьмидесятого уровня.
— Что тогда пошёл? — поинтересовался он.
— Да скучно мне стало, — странно ответил тот. — Кстати, меня Касатик зовут.
Ал подавил приступ смех. Вот это чудо и Касатик? Хотя, это же игра.
— Ал Сарт.
— Ал Старс? Дота что ли?
— Какая ещё дота?
— Ты что, о доте не слышал?
— Ну, слышал какая-то Дота четыре. В неё мой друг задротит. Причем тут моё имя?
— Эх, ты, не осведомленышь, — похлопал тот его по плечу, не сильно, но ощутимо. — Ты кстати, почему решил играть за имперцев?
— А вот, императором сего мира хочу стать, — ответил Ал с серьёзным лицом.
На самом деле мыслей у него даже таких не было. Эта была шутка. Просто смена обстановки ему нужна была, как воздух.
— О! Парень, да ты никак двинутый по фазе, — обласкал тот его. — Но прикольно будет, если ты им станешь. А я буду такой ходить и говорить, что я с императором знаком лично. И даже надирал ему задницу!
— Ну-ну. Сила есть — ума не надо?
— Ага, — широко улыбнулся Касатик.
После того, как сержант закончил их строить, все направились на пробежку. Десятка километров даже в игре для Ала была непосильной задачей. Он сдыхал уже на пятом километре. Все было по-настоящему.
— И вы называете себя солдатами?! Да вы даже не достойны охранять самый далекий предалекий пост, на котором не то, что крестоносцы, даже метеориты не появляются!
А потом были тренажёры, гантели, скакалки, штанги и прочее.
Утро было тяжелым. Когда тебя часов десять, гоняют как Сидорова козла, становится не очень хорошо. И плевать, что это было в твоём мозгу — ощущения как настоящие.
