— Где-то в халате застрял осколок стекла, — проговорил он, — что-то меня постоянно колет.
Сильвия направила фонарик на Трэвиса и увидела в его луче блестки стекла, застрявшего в махровой ткани халата.
— Трэвис, вы весь в осколках! — воскликнула она, сделав шаг к нему, чтобы лучше рассмотреть его спину. — Неудивительно, что вам больно! У вас все плечи в крови! Быстро! Снимайте халат! — перехватила инициативу Сильвия.
— Прямо сейчас? — спросил Трэвис.
— Да! Ради Бога! Или вы хотите умереть от потери крови?
Только тогда, когда он сбросил халат на пол, и девушка при свете фонарика стала поспешно осматривать его окровавленную спину, отыскивая впившиеся осколки стекла, она осознала, что под халатом у него ничего не было. Ее взгляд осторожно скользнул вниз, по позвоночнику… — чуть-чуть ниже, а потом быстро наверх, потому что ей бросились в глаза упругие мускулистые ягодицы.
— На вас же ничего не надето! — прошептала она.
— Ах, вы заметили? — спросил он не без иронии. — А что вас, собственно, шокирует? В конце концов, вы сами приказали мне немедленно раздеться!
— Я ведь не знала, что под халатом у вас ничего не надето! — негодующе возразила Сильвия. — Я думала только о стеклах! Ваша спина вся изранена, вы знаете об этом?
Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и Сильвия резко перевела луч фонарика и свой взгляд на его подбородок. Однако Трэвис ни чуточки не смутился. Сильвия тоже оправилась от шока и взглянула ему в лицо, молясь в душе о том, чтобы вдруг не зажегся свет.
— Мне идти в вашу спальню или в мою? — спросил Трэвис, и на его губах заиграла улыбка.
— Что? — сдерживая волнение, переспросила она.
— Полечить мои раны, — объяснил он, широко улыбаясь. — Где-то, должно быть, застряло стекло! Мне очень больно! — Сильвия подозрительно взглянула на него. — Уверяю вас, я не лгу, мисс Уолкер, — добавил он быстро, поднимая руку. — Клянусь вам!
Девушка не знала, верить ему или нет, и была в нерешительности, разглядывая его окровавленную спину. Ему, должно быть, больно, подумала она, а сам он, действительно, вслепую осколков не вытащит.
— Если вы что-нибудь наденете на себя, я подумаю, чем я вам смогу помочь, — строго ответила она. — Если же вы полагаете, что я буду помогать вам, когда вы обнажены, то… Сильвия отдала ему фонарик и сказала:
— Держите, а я пойду поищу вату. Сильвия зашла к себе и раздвинула шторы; когда она рылась в ящичке своего туалетного столика при бледно-голубом свете полной луны, вошел Трэвис.
При виде его она почувствовала, как у нее забилось сердце и ослабели ноги. На этот раз на нем были только трусы и ничего больше. Девушка наблюдала, как он пересекает комнату, чувствуя, что не может оторвать глаз от его мускулистой груди, заросшей темными волосами…
— Куда прикажете? — спросил Трэвис, явно поддразнивая ее. Сильвия перевела дыхание и предложила ему лечь на кровать лицом вниз.
— Не могли бы вы дать мне фонарик? — слабым голосом попросила она. Из ванной девушка принесла тазик теплой воды, добавила немного дезинфицирующего вещества и, волнуясь, поставила тазик на прикроватный столик. — У меня есть пинцет, — проговорила она, — однако я не знаю, много ли я смогу сделать при таком освещении.
— Уж постарайтесь, — протянул Трэвис, поворачивая голову на подушке, чтобы видеть ее. — Вы сможете осмотреть меня еще раз утром, не правда ли?
Очевидно, процедура причиняла ему сильную боль. Сильвия, как могла осторожно, промывала многочисленные ранки и удалила несколько осколков стекла, но было очевидно, что еще много мелких осколков осталось в загорелой коже его мускулистой спины.
— Простите, — прошептала Сильвия, приходя в отчаяние от того, что Трэвис снова молча передернулся от боли, — но я вынимаю стекла почти вслепую. Как вы думаете, света не будет всю ночь?
Свет вспыхнул, стоило ей закончить фразу. Это было совсем неожиданно. Трэвис приподнялся на локте, а Сильвия поспешно отвела свой взгляд.
— Вам не нужно меня больше бояться, Сильвия, — сказал он с обольстительной улыбкой.
Кого он обманывает, в отчаянии подумала девушка, взяв пинцет и приготовившись извлечь глубоко застрявший осколок. Ее смущало уже то, что она увидела его таким, — полуобнаженным и распростертым на своей постели, а касаться руками его спины, приближаясь так близко к его телу во время работы…
