Кочетов позвонил в столовую, заказал два завтрака и только после того ответил:
— Прежде всего, Макбриттен представляется мне не осторожным человеком, а расчетливым преступником, а это не одно и то же. Но, говорят, и на старуху бывает проруха. Все воры знают, что их очень часто обнаруживают по отпечаткам пальцев, и все же оставляют эти свои визитные карточки на месте преступления. То же случилось и с Макбриттеном. Он все время был настороже, но один раз не уследил за собой — на этом и засек его Зарубин.
— А медикаменты? — продолжал Рудницкий. — Что ж он не понимал, что, жалуясь на экзему, ему нужно иметь соответствующие лекарства?
Григорий Иванович искоса посмотрел на него и улыбнулся:
— Недавно, товарищ лейтенант, вы сдавали зачет по криминалистике. Мне помнится, во второй части учебника приводятся два примера расследования хищения товаров со склада. В первом случае следователь, явившись на место происшествия, по тому беспорядку, в котором были разбросаны похитителями оставшиеся товары, пришел к выводу, что кража совершена кем-то из складских работников. Грабителю, рассуждал он, не было смысла бесцельно разбрасывать товар, затрачивая на это время, а следовательно, подвергать себя риску — попасться на месте преступления.
Заложив руки за спину, Кочетов прошелся по кабинету и остановился у книжного шкафа, возле которого стоял Рудницкий.
— В другом случае, — продолжал майор, — такой же вывод, то есть, что хищение дело рук кого-то из работников склада, следователь сделал, основываясь на том, что оставшийся товар лежал в полнейшем порядке. Значит, решил следователь, вор отлично знал, где нужно взять то, что представляло наибольшую ценность. Основания диаметрально разные — порядок и беспорядок, — а вывод один и, как показало потом следствие, он оказался правильным.
— Да, я это помню, — подтвердил Рудницкий.
— Так и здесь. Нашли бы мы лекарства или нет — заключение было бы одно. Уж слишком старательно Макбриттен избегал возможности оставить случайно след своих пальцев. Но, нужно сказать, иначе он не мог по-
ступить. Это значило бы сознательно дать оттиски папиллярных узоров, а этого он как раз и не хотел сделать.
— Откровенно говоря, я не представляю себе, с какой целью он так тщательно таился.
— Это позволяет думать, что Гарри Макбриттен — матерый волк, опытный знаток своего дела. Он отлично знает, что такое след! Иногда след тянется едва заметной паутинкой, перевивается, петлит, кружит, путается, но к клубочку обязательно приводит. Так, собственно, и случилось. Исходный отпечаток пальца указал нам на связь Гарри Макбриттена с Рогулиным, что породило, а затем и укрепило мнение о преступном характере деятельности прибывшего в город иностранца. Перед нами встала задача — найти и обезвредить его. Очевидно, Макбриттен и опасался, что по отпечаткам пальцев мы установим, кто он, а тогда уж не спустим с него глаз.
— Вы думаете, он скрывается под чужим именем?
— За это говорят его поступки. Стараясь надежнее укрыться, Макбриттен прибег к хитрости. Щедро раздаривая фотографии, он попытался подсунуть нам искаженные черты своего лица. Одеваясь во все серое, старался навязать нам мысль, что предпочитает одежду этого цвета. Жалуясь на экзему рук, надел перчатки. До поры такой камуфляж ни у кого не мог вызвать никаких сомнений, а тем более подозрений. Ну, в самом деле, что необычного в том, если человек одет в серый костюм, а на руках у него перчатки? Нравится, вот и носит. Как говорят, каждый по-своему с ума сходит. На этом, как мне кажется, и строил свои расчеты Гарри Макбриттен, выбирая средства, которые, не возбуждая постороннего любопытства, помогли бы ему в главном — затруднить возможность опознания его.
— Но в нашей дактилоскопической картотеке отпечатков пальцев Макбриттена не нашлось, а потому все его страхи оказались напрасными. Удивительно, как он не подумал об этом.
— Значит он остерегался не. только нашей картотеки.
— Понимаю, — кивнул головой Рудницкий и с хорошей завистью ученика к тем знаниям своего учителя, которые он еще не успел постичь, тихо проговорил: — Вот ведь как вам все ясно.
