— Я так не говорила!
— Но вы имели в виду именно это! Вы сказали, что не хотите выйти за него, потому что он может выздороветь. Теперь он безнадежен. Все преимущества, которые я вам описал, остаются в силе. Вы переедете из этого… дома. — Жестом красивых рук барон показал, что заменил слово «хижина», пришедшее ему на ум, более мягким словом. — Вам больше не придется тяжело трудиться, чтобы заработать на жизнь. За несколько дней брака с мистером Грейшоттом вы получите независимость.
— Это дурно. Узы брака священны. Надо любить человека. Я не могу выйти замуж ради более высокого положения в обществе.
— Брак — это прежде всего юридический контракт! Подумайте о нем в таком контексте! Вы бы согласились заботиться о Роберте в обмен на дом и материальную защищенность? Что может быть хуже вашего теперешнего положения?
— Вы не понимаете, — сказала она смущенно и покачала головой. — Что скажут обо мне жители деревни? Сегодня я выхожу за него, а завтра он умирает!
— Пусть жители деревни вас не беспокоят. Когда они увидят, что вы под моей защитой, в близких отношениях с нами, они не посмеют вас обидеть. Конечно, полностью избежать сплетен не удастся, но это быстро забудется.
«В близких отношениях с нами». Это был самый сильный аргумент, который он мог привести. Все ее существо жаждало принять предложение, но совесть не позволяла этого сделать. Это нехорошо. Выйти за мистера Грейшотта было бы чудовищным грехом. Она попыталась выразить словами мучившие ее сомнения. Он нетерпеливо кивал и хмурился.
— Да, да, я понимаю ваши угрызения совести. Это, конечно, не тот брак, о котором мечтает каждая юная леди, но все же для вас это было бы не так уж плохо. Вы не должны считать, что продаете себя, как вы сказали в прошлый раз, когда мы с вами встречались. Это будет своего рода работа… Вы станете опекуншей Роберты. Ей нужна мать. О ней никто не заботится. Она нуждается во внимании такой добросовестной женщины, как вы, которая проявляла бы подлинный и постоянный интерес к ее благополучию. Ей едва позволено даже приходить к нам! Сегодня она была с нами только потому, что ее отец очень болен. Разумеется, с вашей стороны это акт милосердия, а не злой умысел. Мы все зависим от вашего согласия. Вы ничего не потеряете. Кланси Грейшотт будет рад сплавить с рук девочку. Он держит ее только для того, чтобы не отдавать мне, и не огорчится, если она достанется третьему лицу вроде вас. Роберта получит мать, вы — хорошее положение в обществе, а также спасете меня от затяжной и дорогостоящей судебной баталии. — Он говорил быстро, настойчиво и убедительно, но она все еще колебалась.
— Мне нужно немного времени, чтобы подумать. Я уверена, тут что-то не так. Выглядит как-то неприлично.
— Времени-то как раз у нас нет. Эндрю умирает. Пока мы здесь сидим и разговариваем, он, может быть, испускает последний вздох. — Де Винь подался вперед, властно посмотрел на нее, пригвоздив к креслу настойчивым голосом. — Подумайте о себе! Такого шанса вам может больше не представиться, мисс Соммерс! Вы одиноки, живете в обшарпанной маленькой комнатке. Какое общество может быть в деревне для такой женщины, как вы? С кем вы видитесь по вечерам? С рыбаками и их женами? Как вы развлекаетесь, как проводите свой досуг? Вы образованная, культурная леди, достойная лучшей жизни, чем нищенское существование, которое ведете сейчас. Ваша жизнь проходит здесь впустую. Вас ждет общение с людьми вашего круга и нормальная жизнь. Бывают ситуации, когда нужно действовать быстро и решительно. Сейчас именно такой момент, мисс Соммерс! Идите со мной сейчас, или, думаю, вы будете жалеть об этом до конца своих дней.
Как он хорошо знает, на какие точки нажать! Безусловно, она будет жалеть об отказе! Делси вздохнула и неуверенно, колеблясь, взглянула на де Виня.
— Идемте, нельзя терять ни мгновения, — настойчиво произнес он, вставая.
— Что ж, пожалуй, — сказала она и тоже встала, пребывая почти в состоянии гипноза от его слов, повелительного голоса, самого присутствия этого властелина деревни.
— Соберите ваши вещи, — сказал он.
