Для этого апельсины обрабатывают этиленом – побочным продуктом нефтяной промышленности, газом, чья основная область применения – производство пластмасс. Этилен – наиболее широко производимое органическое соединение в мире: 100 миллионов тонн ежегодно. Этилен обесцвечивает природный зеленый цвет апельсина, из-под которого проступает привычный нам оранжевый.
Бесспорно, самый крупный мировой производитель апельсинов – Бразилия (18 миллионов тонн в год), за которой следуют США с показателем вдвое меньшим. Американские апельсины поступают из Калифорнии, Техаса и Флориды. До 1955 г. их часто синтетически красили, пока Управление по контролю за продуктами и лекарствами не запретило эту практику.
Определить спелость апельсина по его цвету нельзя – неважно, откуда фрукт родом. Если апельсин не срывать, он может провисеть на дереве до следующего сезона, причем за это время температурные колебания могут вызвать изменения его цвета от зеленого к оранжевому и обратно без всякого воздействия на качество или вкус плода.
Те апельсины, что разложены на лотках в соседнем супермаркете, конечно, выглядят оранжевыми, но после наших слов вас может охватить тревога, а не «загазованы» ли они? Не беспокойтесь.
Этилен – газ безвредный, без вкуса и запаха, и многие фрукты и овощи после сбора выделяют его естественным образом. К производителям этилена относят яблоки, дыни, томаты, бананы и авокадо. Лично вам газ ничего плохого не сделает, но может отрицательно повлиять на другие фрукты и овощи – вот почему следует держать яблоки и бананы отдельно от, скажем, моркови или лимонов (и, разумеется, апельсинов).
Использование этилена не ограничивается производством пластмасс (а также антифриза и моющих средств) и исправлением цвета апельсинов. Если вам вдруг захочется ускорить процесс созревания незрелого манго, подержите его в одном пакете с бананом.
Как называется самая южная точка Африки?
Нет, это не мыс Доброй Надежды.
Жителям соседнего Кейптауна часто приходится объяснять этот факт гостям. Самой южной точкой континента является куда менее известный мыс Игольный (англ. Cape Agulhas), расположенный в 150 км к юго-востоку от мыса Доброй Надежды.
Славу (и имя) мыса Доброй Надежды обычно объясняют его важностью для моряков с точки зрения психологии: ведь именно отсюда, после долгого пути вдоль западных берегов Африки, мечтающие достичь Юго-Восточной Азии, Китая и Японии мореходы наконец-то меняли направление с южного на восточное.
С другой стороны, это мог быть один из ранних примеров удачного маркетингового хода.
Дело в том, что Бартоломеу Диаш (1451–1500) – португальский мореход, открывший мыс Доброй Надежды и ставший первым европейцем, обогнувшим Африку с юга, – назвал его Cabo das Tormentas (мыс Бурь). Но наниматель Диаша, король Португалии Жуан II (1455–1495), желая стимулировать остальных к использованию нового торгового пути, отмел предложение Диаша и с изяществом переименовал мыс в Cabo da Boa Esperanga (мыс Доброй Надежды).
Король умер бездетным, в возрасте всего лишь сорока лет. Спустя пять лет умер и сам Бартоломеу Диаш. Четыре его корабля затонули вместе со всей командой, попав в ужасный шторм у того самого мыса, что он так пророчески окрестил.
Не менее вероломен и мыс Игольный. Свое имя он получил за острые скалы и рифы, которых полно в ревущих водах вблизи него. В местном городке есть музей потерпевших крушение судов – в память о «кладбище кораблей».
Благодаря изолированности и неприступности скалистого пляжа местность необычайно богата живностью. На суше обитает ряд находящихся на грани исчезновения видов: лягушка-малютка (Microbatrachella capensis) и травяной кустарниковый жаворонок (Mirafra [apiata] majoriae), в период свадеб громко трещащий крыльями.
В период с мая по август прибрежные воды вскипают от миллиардов мигрирующих южноафриканских сардин (Sardinops sagax). Их косяки образуют одно из крупнейших на планете скоплений живой природы (сравнимое разве что с великими миграциями антилоп гну на суше) и могут растягиваться на 6 км в длину и на 2 – в ширину. Сотни тысяч акул, дельфинов, тюленей и морских птиц следуют за рыбами по пятам, вволю набивая брюхо, но не оказывая почти никакого влияния на общее поголовье сардин.
