Дальше. Насчёт того, что в рядах майдана в качестве экспертов выступали люди с террористическим прошлым, я оказался прав. Вспомнить всем небезызвестного Сашко Белого (Музычко), наверняка есть и другие. Нет-нет, не стоит говорить, что они играют там первую скрипку. Как и всякого рода националисты, нацисты и фашисты — их всех просто использовали как инструмент. Другой вопрос, что инструмент оказался грязноват в политическом смысле, а ситуация быстро отмыться (революция всё спишет) не позволила. Чем политические оппоненты и воспользовались.
Прав я оказался и с чистками несогласных — кроме списков неугодных депутатов и политиков, которых заставляли писать отставку угрозами (например, по слухам — которым поверю — ряд крупных чиновников писали отставку и явку с повинной под угрозой жизни семье), это и арест Харьковского губернатора Михаила Марковича Добкина якобы за попытку сепаратизма — хотя он всего лишь стал лидером партии федерализации. И аресты активистов движения против новой власти. Нет, это довольно понятное решение победителей — вот только свои возможности новые хозяева Киева переоценили. Сил подавить любое сопротивление жёстко и быстро, и везде, чтобы ни у кого не осталось сомнений в их победе — не нашлось. А половинчатые меры привели к тому, что их недобитые противники из некоторых региональных элит, которых ещё не успели уничтожить — восстали там, где смогли поднять население.
А поднять население в том же Крыму оказалось довольно легко. И причина проста. С одной стороны сработало пренебрежительно отношение Запада к Востоку плюс попытка решить всё привычно-криминальным методом. То есть, пообещать одной группировке-ОПГ сдать территорию под контроль, если она согласиться войти в синдикат. В частности, начались заигрывания с радикальными группировками среди крымских татар. А таких полно, от радикал-исламистов до национал-фашистов. Причём умеренные лидеры крымских татар радикалов сдержать не сумели, и обстановка начала накаляться. Вторая причина в том, что основой любой политике является идея и лидер-проводник, выступающий как «персонифицированный бренд» этой самой политики. Россия предоставила бренд известный, и с «положительной финансово-кредитной историей» — Путина и его идею русского мира и экономической стабильности. С другой стороны тот самый непонятный винегрет. Тягнибок, Ярош, Турчинов, Яценюк? Юля на коляске? Или вообще Саша Белый с автоматом? Все они для обычного крымчанина издалека сливаются в усреднённого «кто-то с Майдана». И пусть отношение к ним может очень разное, в условиях хаоса неприязненное. Ведь явного лидера, способного спасти страну, с другой стороны нет.
Вспоминаю своё февральское «структурирование страны под общей для всех частей страны идеей, заклятые соседи со всех сторон посылаются подальше». И не вижу. Отношения людей к государственной идеологии и к государству можно разделить между двумя крайностями. Первая — это по примеру Рима «государственное выше личного». Так называемое имперское сознание, принцип «служилого отечества». Где каждый — это воин, несущий повинность в сфере искусства, науки, государственного строительства или просто в армии. Великая честь и не менее великая гордость, но и издержки — когда выбравший сознательно делегирует обществу часть своей свободы и своих интересов ради всеобщей цели. Второй полюс — местечковое или хуторское мышление. Хутор — это автономное индивидуальное хозяйство. Это жизнь по принципу «моя хата с краю». Это сытость. Это семейный эгоизм. Это заначка. Но зато полная независимость в удовлетворении интересов своих и своих близких. Хуторянин лоялен любому геополитическому режиму (кроме того, который хочет хутор у него отобрать или сжечь). Главное, чтоб заначка поглубже лежала. Конечно, такие крайности в жизни встречаются редко. Но в целом ситуацию описывают достаточно хорошо, особенно ситуацию в Крыму. Если ещё недавно мнения между «имперцами» и «хуторянами», в принципе, разделялись поровну, то под угрозой лишиться хаты тот самый аполитичный хуторянин решил, что лучше уж он отдаст часть своего имущества и возможностей империи, чем лишится последней рубахи. Крымские властные элиты этими настроениями и воспользовались. Использовали, кстати, прецедент и политтехнологию самих майданщиков (о чём я ещё в начале февраля, кстати, говорилпрогнозировал своим приятелям с Украины). «Народное вече превыше закона страны». Результат мы видим: Крым искренне проголосовал за вхождение в Россию не менее чем ¾ своего населения.
