Всякая всячина 2015 №01 - страница 5

И вот великий князь начал и сказал: "Бывший магистр Лифляндии! Мы хотим тебя пожаловать и опять посадить тебя в Лифляндии. Только ты должен свято обещать и скрепить [обет] присягой, что ты завладеешь и всем остальным: Ревелем, Ригой и Финляндией, всем, что принадлежало твоей бывшей державе. После тебя в нашей прародительской вотчине, простирающейся до Балтийского поморья (Secant der Ostsehe), будет править молодой магистр Вильгельм Кеттлер". Вильгельм Фюрстенберг сказал в ответ великому князю: "Того я не слыхал и не ведал, что Лифляндия до морского берега Остзеи твоя прародительская вотчина". Великий князь возражал: “Но ты же видел огонь и меч, убийства и казни. [Ты видел] как пленниками были уведены из Лифляндии и ты, и другие. Так теперь держи ответ: что же ты хочешь делать?". Вильгельм Фюрстенберг отвечал: “Я приносил присягу Римскому императору: на этом я готов и жить, и умереть". Великий князь разгневался на это, и Вильгельм Фюрстенберг был отослан обратно в Любим.

Добавим, что Фюрстенбергу в 1567 году было уже 67 лет и через год он скончался в Любиме. А вот его собеседник, которого мы привыкли видеть старцем отметил свой 37 годок, юному же Кеттлеру уже 50 лет и уже пять лет он герцог Курляндии. И уже год, как женат на Анне Мекленбург-Гюстровской, дочери герцога Альбрехта VII Мекленбургского.

Воевода и стрелец войска Ивана Грозного.

Но не будем торопиться, во время весенне-летнего перемирия произошли некоторые важные изменения в Европе. Папа Павел IV обратился с миротворческим посланием к Диане де Пуатье и, таким образом, прекратил войну Франции против Габсбургов. Средства императора высвободились для помощи Ливонии, а множество наемников, с полей сражений остались без работы. Тот самый Кристоф Мекленбургский, коадъютер рижского епископа, вербовал их целыми отрядами, грузил на суда и отправлял в Ливонию. Откуда деньги на наемников? Имперский сейм решил выделить Ливонскому Ордену 100 тысяч золотых, герцог Прусский дал большой заем, да и ливонские купцы и магистраты стали щедро отстегивать деньги на войну, вводились дополнительные налоги.

Не дремали и другие игроки, Дания пыталась переманить под власть Фредерика II рижского епископа, однако, он предпочел Сигизмунда. Зато епископ эзельский со своим Моонзудским архипелагом и землями на западе нынешней Эстонии, согласился. Швеция начала подкармливать Ревель и строить планы по откусыванию своего куска от ливонского пирога.

В этих новых условиях ландмайстер Кеттлер почувствовал себя сильным и, вероломно, за месяц до окончания перемирия, напал на войско воеводы Плещеева, и, разгромив его, осадил Дерпт. Но там его уже ждали и встретили огнем. Царь никак не ожидал такого поворота, в октябре 1559 года он отправился с семьей на богомолье. Поехал правда не дальние северные обители, а в Можайск, но надолго застрял там из-за болезни любимой жены Анастасии[12] и осенней распутицы. Последнее обстоятельство не позволило оперативно перебросить войска в Ливонию.

Вернувшись же в Москву, узнал, Орден стал вассалом Литвы, и Сигизмунд требует вывести войска из Ливонии. Литовским послам предъявили договор, по которому ливонцы обязаны были платить дань, и не рекомендовали вступаться за изменников.

Великий князь Литовский и король Полльский Сигизмунд II Август, портрет кисти Лукаса Кранаха Младшего, около 1553 года.

Что же Кеттлер? Дерпт он не взял, зимой наемники воевать не желали, попытался взять городок Ланс с гарнизоном в 400 стрельцов. Стены разбили, два дня дрались, но были отбиты, а тут и русские полки подоспели, но об этом я писал выше, упоминая о храбрости ландмаршала фон Белля. Кеттлеру остается лишь жестокостью пытаться подтянуть дисциплину. Ладно еще, что повесил всех наемников из Феллина, сдавших крепость, так и командор Зибург, который стойко оборонял Мариенбург был замучен медленными пытками, вместо обычной казни.

1561 год — это новая фаза Ливонской войны, когда в активную борьбу вступили Польша, Швеция и Дания, а вот активные действия Московии были приостановлены. В этом же году Готхард фон Кетлер принял лютеранство. Некоторые историки добавляют слово «тайно», но был ли смысл в тайне, ведь еще в 1532 г. согласно договора рижского епископа с ливонскими сословиями, они получили право призвать в свои церкви евангелических лютеранских проповедников. А еще в 1524 году на гербах некоторых рыцарей появились буквы DWGBE, представляющие собой аббревиатуру фразы «Слово Божье останется вечно» — личный девиз герцога Фридриха III Саксонского, защитника Мартина Лютера.