Странное дело, но этот большой, прекрасно спланированный и декорированный дом день ото дня становился все более тесным и холодным. Шейла замечала, как трудно в нем Эдвину, как рвется он прочь из него.
— Мама, — говорил он, — я хочу жить на ранчо под Фортуной. Там так просторно.
— Но Боб не может там жить.
— Почему мы не можем поехать туда без Боба?
В голосе сына Шейла слышала дерзкий вызов, но заставляла себя не обращать внимания.
— Ему будет скучно без нас, — объясняла она сыну.
— Ему? Скучно? Да ты что! Меня он вообще не замечает.
Шейла слышала в тоне сына и разочарование. Она знала, сыновья всегда ждут одобрения матери, ее похвалы и восхищения, но они хотят иметь рядом мужчину. Пусть Боб не отец ему, но мужчина. А Боб если и замечает Эдвина, то лишь из ревности, будто на самом деле пытается оттеснить его и стать любимым сыном Шейлы.
Так прошел год их жизни в этом доме. Однажды Боб вернулся домой раньше обычного, его худощавое лицо округлилось, насколько это возможно, от довольства собой.
— Итак, — сказал он, — я переезжаю в Миннеаполис. Моя фирма предлагает мне повышение. Я стану руководителем отделения.
— Ты переезжаешь? — спросила Шейла. — Что ты имеешь в виду?
Он засмеялся.
— С моей семьей. Ты не знаешь, из кого, состоит моя семья? — Он вскинул брови, темные зрачки расширились. Боб не мигая смотрел на Шейлу. — А ты, Эдвин, — он повернулся к мальчику, — ты можешь помочь своей матери дать правильный ответ?
— Нет, — ответил Эдвин и дерзко заявил: — Я тоже уезжаю. В Колорадо.
— Куда? — изумилась Шейла. — С кем? Зачем?
— Я все лето буду работать на соколиной ферме. Меня берет с собой мистер Макдональд.
— Кто это? Ресторатор? — Боб снова вскинул брови.
— Нет. Он член попечительского совета нашей школы. Он владелец известной фермы ловчих птиц.
— Это каких же? — спросила Шейла.
Ей не понравился насмешливый тон мужа, хотя она понимала, как легко его вопрос обратить в шутку. Мол, да, еду к мистеру Макдональду, поесть даровых гамбургеров и жареной картошки.
— Он разводит ястребов, орлов и соколов. Он обещал научить меня тренировать сокола.
— А что еще ты там будешь делать? — спросила Шейла.
— Чистить птичьи клетки и помогать мистеру Макдональду учить жизни его внуков. — Эдвин улыбнулся с неожиданной нежностью. — Сама знаешь, мама, малыши липнут ко мне, как жвачка к зубам.
Малыши на самом деле везде и всегда тянулись к Эдвину. Это правда. Иногда Шейле приходило в голову, что если бы у них с Бобом были дети, то Эдвин с радостью возился бы с ними.
— Значит, тебя манит свобода, — заметил Боб. — Хорошая вещь, свобода. Но она опьяняет. Смотри!.. — В его тоне слышалось предупреждение.
Шейла вздохнула. Она знала, что Боб не любит опьянения ничем, кроме компьютера. И виски не для него, он морщится даже при виде пива, которое она любит, особенно темное. Поэтому Шейла совсем перестала пить при Бобе хоть что-то. Она предпочитала пойти с подругой в ресторан или в кафе и там посидеть за бокалом вина. Ей иногда нравилось состояние легкого опьянения. Оно расслабляло и прочищало мозги.
— Когда ты намерен переехать со своей семьей в Миннеаполис? — спросила Шейла, заставляя себя подстроиться под тон Боба.
— Осенью, дорогая.
— А дом?
— Ты его продашь. — Он ухмыльнулся. — Причем я хочу вернуть комиссионные, которые ты получила, когда продала его мне, в полной мере.
— To есть? — не поняла Шейла. — Что ты имеешь в виду? Как это? — Шейла не могла сообразить, поэтому задавала ничего не значащие вопросы Бобу.
— Очень просто. Ты должна продать этот дом дороже, чем я купил его.
— Да, но если…
— Ты должна постараться, дорогая. Это в наших с тобой общих интересах. — Боб хотел ей подмигнуть, но у него не получилось, и его глаз некрасиво дернулся.
Что-то в этой гримасе задело Шейлу, задело как никогда. Она почувствовала, что изнутри поднимается протест, который она давила в себе весь этот год жизни с Бобом.
Да живой ли он человек? — спрашивала она себя. Может быть, от бесконечного погружения в свою паутину он превратился в человека виртуального? Именно поэтому Боб хочет меня так редко, а близость с ним не доставляет мне никакой радости? Так что же, я и дальше буду жить с тенью? С функцией, вместо живого полнокровного мужчины? С мужчиной в стиле хай-тек?
