– Пронзить смерть… – Мегре неожиданно увидел, как окоченевшее его тело торпедой мчится сквозь космос, затмившийся концом жизни. Увидел, как душа его уходит в пятки и взрывается радостью, когда оно на огромной скорости вонзается в нечто упруго-гуттаперчевое и… прорывает его!
– У вас может получиться, – покивала Карин.
– Посмотрим, – опрометью вернулся комиссар из будущего. – А вы, значит, пронзили смерть, приняв си-си-эйч?
– Не знаю, что это такое, – ответила девушка, посмотрев так, что комиссар уверился в своем временном положении, то есть в том, что снова находится в настоящем, в котором ему не были известны ни причины смерти, ни, тем более, вид яда, унесшего Мари в ее странный мир.
– А какое отношение к вашей смерти имел профессор Перен?
– Извините, мне пора, – неожиданно поднялась гостья.
– У меня есть еще пара вопросов… – просительно сказал комиссар, решив, что девушкой и в самом деле кто-то телепатически управляет.
– Вы что, хотите увидеть, как я… как я… на ваших глазах?..
Мегре увидел, как мадмуазель Карин на его глазах обращается в кучу костей с черепом наверху. Увидел в воображении. Девушка тем временем неслышно удалилась, плотно затворив за собой дверь.
– Чертовщина какая-то, – пробормотал комиссар, зрительным образом убедившись, что никого, кроме него, в комнате нет. – Нет, нужно принять валерьянки и часок поспать.
Так Мегре и сделал. Предварительно убедившись при помощи осязания, что сидение стула, на котором сидело видение девушки, теплее места на котором сидел он.
Проснулся он в пятом часу. Вспомнил встречу с Карин. Неужели это было? Во сне? Или наяву?! Приподнявшись, посмотрел на стол – листка бумаги на нем не было. Ручка лежала. Открытая.
Услышал голоса за окном. Поднялся, подошел, глянул. Внизу стояли Катэр со старшей медсестрой Вюрмсер. Садовник что-то негодующе говорил, указывая на клочок белой бумаги, лежавший на земле между ними. Один единственный клочок.
Спустя некоторое время старшая медсестра стояла перед комиссаром в стойке.
– Господин Мегре, я настоятельно прошу не использовать вашу фрамугу в качестве мусоропровода, в противном случае на ваши окна будут установлены решетки, за ваш счет, разумеется.
– Это я использую форточку в качестве мусоропровода, – сказал Люка, войдя в комнату и став рядом с комиссаром. – Комнаты бывшего дипломата были на третьем этаже Эльсинора, как раз над комнатами Мегре.
– В таком случае, пациент де Маар, я настоятельно прошу вас не использовать вашу фрамугу в качестве мусоропровода, в противном случае на ваши окна будут установлены решетки, за ваш счет, разумеется.
– Я постараюсь, госпожа старшая медсестра, – стал в стойку «смирно» Люка.
«Фигляр», – сверкнула та глазами, прежде чем направиться к двери. Мегре, проводив ее взглядом, вопросительно посмотрел на друга:
– Так это вы сделали…
– Да, – улыбнулся тот конфузливо. – Я стоял у окна, рассматривая химеру справа, я часто на нее смотрю, она не страшная совсем, и неожиданно мне захотелось увидеть, как летают по ветру клочки бумаги. Я часто делал это в отрочестве. Исписывал откровениями лист бумаги, разрывал его на мелкие кусочки, бросал в окно и смотрел, как ветер рассеивает их по парку. Потом мне нравилось смотреть, как Виктор Патэ, наш дворник ходит кругом, накалывая на свою пику обрывки моей сущности.
– Вы знаете, я ведь тоже примерно в это время выбросил в форточку обрывки… – ответил откровением на откровение Мегре.
– Обрывки чего?
Комиссар рассказал ему свой сон. Слушая, Люка думал, что на самом деле случилось с ним самим около трех часов назад. Увидев взмывшие в небо клочки бумаги, он вспомнил свое отрочество, или, вспомнив свое отрочество, разорвал в клочки только что написанное письмо и бросил их в окно?
– Не знаю, – ответил он, поморгав. – Но я знаю, что эта девушка, назвавшаяся Карин Жарис, наша пациентка. И она «с приветом».
– Как все мы… – вздохнул Мегре.
После полдника северный ветер угнал тучи за хребет. Стало по-весеннему тепло, уютно. Мегре посмотрев в окно на парк, выглядевший новорожденным, решил пройтись, однако ноги привели его в читальный зал, к книжному шкафу, в котором находились узкоспециальные словари. Взяв несколько ежегодников химической энциклопедии, а также том на «С», он расположился в дальнем углу читального зала за чахлой финиковой пальмой. Химического соединения под названием си-си-эйч в томе на «С» не оказалось. Не было упоминания о нем и в ежегодниках. Ставя книги на место, комиссар углядел в одной из них закладку – половинку светло-фиолетового листка для заметок. Вытащил ее, почему-то воровато оглянувшись по сторонам, прочел четкую карандашную надпись: «См. также фармакологическую энциклопедию», осклабился:
