Беспорядочные толпы бегущих с поля боя аскеров, ровные колонны русской гвардейской пехоты, поблескивающие штыками вздетых на плечо винтовок. Вслед за ними на рысях пылят ощетинившиеся пиками колонны гвардейской кавалерии. Стоит им выйти на равнину, и они развернутся страшным веером поперек дорог и полей, и не будет тогда спасения бегущим без оглядки туркам.
Наследник престола цесаревич Александр Александрович двигался на Софию в первых рядах, вместе с преображенцами. Русская гвардейская пехота осваивала новый прием совершения ускоренных маршей, который командующий ими наследник привез из Константинополя. Сто шагов бегом, не ломая строя, сто шагов быстрым шагом, чтобы перевести дух. Физически крепким, хорошо кормленным гвардейцам наука сия давалась — пусть и не легко, пусть и через пот и тяжелое дыхание сквозь стиснутые зубы. Ротные и батальонные командиры по обычаю того времени двигались в одном строю с солдатами, и только полковники величественно восседали на лошадях.
Были слышны команды:
— Братцы, бегом марш!
И через некоторое время:
— Шагом марш. Раз, два!
И иногда:
— Пошевеливайся, братцы, а то турка сбежит!
Сбежать у турок явно не получалась. К тому моменту, как основная часть волны отступающих дойдет до Софии, вдоль пути их отступления успеет развернуться механизированный отряд югороссов и два полка русской регулярной кавалерии. А сзади буквально наступает на пятки Гвардейский корпус в полном составе.
Теперь, двигаясь на массивном коне среди упрямо сжавших зубы русских гвардейцев, Александр Александрович поверил в слова полковника Бережного о том, что правильно обученная и натренированная пехота по скорости передвижения на поле боя ничем не уступит кавалерии.
Не добежав до Софии, отступающие турки свернули на дорогу, ведущую в Скопье. Время от времени среди толпы солдат в синих мундирах и красных фесках вставал разрыв фугасного снаряда, поторапливающего турок продолжать свой марафонский забег до самой Албании.
Дело в том, что в северные предместья болгарской столицы в это время уже входил осетинский конный дивизион под командованием князя Алексея Церетелева, а в городе жители сбивали замки с брошенных турецких складов и спешно вооружались. В Софии располагались крупнейшие в Болгарии склады оружия и военного снаряжения. Зато теперь у великого князя Болгарии Сержа Лейхтенбергского не будет болеть голова о том, чем вооружать новую болгарскую армию.
Из числа бежавших с перевалов турецких аскеров спастись не удалось никому. У южных окраин Софии они попали под перекрестный пушечно-пулеметный огонь подошедшего и развернувшегося в боевой порядок механизированного отряда югороссов, что затормозило их бегство, проредило ряды и отняло последние остатки мужества. Потом в конном строю на неуправляемое человеческое стадо обрушились гвардейские кавалерийские полки: лейб-гвардии Конногренадерский, лейб-гвардии Уланский, лейб-гвардии Драгунский, лейб-гвардии Казачий — и вырубили всех турецких аскеров под корень. Руки у людей в красных фесках были в крови не то что по локоть, а и по самое плечо. После освобождения Константинополя и особенно после форсирования русской армией Дуная турецкие аскеры как будто сорвались с цепи, вымещая бессильную злобу на мирном населении. В первые же дни продвижения по Болгарии, когда стало ясно, что развернут настоящий геноцид, по русской армии была отдана негласная команда — пленных не брать!
А на северной окраине под барабанный бой в город вступал Преображенский полк при развернутом знамени. Что называется, «по главной улицей с оркестром». Тут же рядом с первыми рядами, на громадном, как танк, вороном коне ехал будущий император Александр III, уже начавший отпускать свою знаменитую бороду. По узким кривым улочкам встречать русскую армию высыпали, казалось, все пятнадцать тысяч населения Софии.
Надо сказать, что еще десять дней назад население города превышало пятьдесят тысяч человек, но беспощадный террор турецких властей, а главное, бежавших с Кавказа черкесов уменьшили население города почти в три раза. Теперь вчерашние палачи сами уносили ноги от наступающей русской армии.
