– Давай урегулируем денежный вопрос, – быстро предложил он.
Она ответила странным образом. Вытащила свой слегка надушенный носовой платок и нежно вытерла ему лоб.
– Постой здесь минутку, – попросил он, – и не заговаривай ни с кем.
– Я не имею привычки делать это, пока меня не представят, – возмутилась она. – Все же скажи, как мне назваться на всякий случай…
– Ты – знакомая Боба Меллори. Он сидит там полупьяный и не обратил на тебя внимания, даже если ты вдруг встанешь перед ним.
Быстро покинув зал, он поспешил в библиотеку и запер за собой дверь. Затем открыл вделанный в стену шкаф и достал из него пачку денег. В пачке было ровно тысяча долларов. Спрятав деньги в карман, он дрожав щей рукой выписал чек на остальные пятьсот.
Потом он открыл дверь и вернулся в зал, увидев ев там, где оставил. Теперь она сидела за столиком, оставаясь неопознанной.
– Быстро дай мне твою сумочку, – сказал он приглушенным голосом.
Положив в нее чек, он вернул сумочку.
– И теперь…
Его взгляд многозначительно обратился к двери.
Она с достоинством поднялась. Слуга подал ей накидку из куницы.
– Этот вечер мог быть очаровательным, – обратилась она к Стрикленду с наигранным сожалением. – И я так старательно к нему нарядилась.
– Гаррис, – сказал он, – вы вызвали для дамы такси?
Минутой позже она стояла у выхода.
– За это ты заплатишь мне своей жизнью, – гневно пообещал он.
Он был уже в спальне, когда Флоренс еще провожала гостей.
Сняв свой пиджак, он надел спортивную куртку. Затем он подошел к письменному столу, выдвинул ящик и достал оттуда пистолет, который сунул в карман.
Она появилась в комнате такая свежая и очаровательная, словно не провела вечер в компании, словно не заметила неприглашенную гостью.
– Ну, любимый? – приветливо улыбнулась она.
Проходя через комнату, она сняла с себя бриллиантовое колье и держала его в руке.
– Как ты смотришь на это? – продолжала она.–; Разве это не было нашим большим успехом?
– Что? – рассеянно спросил он.
Она снисходительно улыбнулась:
– Сегодняшний вечер, любимый.
Сегодня он не мог выносить ее хорошего настроения.
– Бог мой, сегодняшний вечер!
Он содрогнулся.
– К концу его ты стал не очень-то занимательным собеседником.
– Моя голова, – оправдывался он. – Она разламывается.
– Почему ты не примешь аспирин?
– Аспирин мне тоже не…
Она закончила фразу за него:
– Аспирин тоже не может тебе помочь, не так ли?
Он отвёл глаза в сторону.
Что она имела в виду? Что она знает?
Видимо, ничего. Это заговорила его собственная нечистая совесть.
Она сняла свое вечернее платье и скользнула в свежую шелковую ночную рубашку.
Вдруг он заметил, что она что-то делает за письменным столом. Он замешкался, и когда она уже отошла от стола, резко спросил:
– Что тебе, между прочим, нужно в письменном столе?
– Я кое-что туда положила, – неуверенно ответила она. – Разве я не имею права пользоваться ящиком собственного письменного стола?
Она могла не заметить, что пистолета там нет, иначе она что-нибудь сказала бы.
Всецело поглощенная своими мыслями, она не заметила небольшой выпуклости в кармане его вечерних брюк под спортивной курткой. Вероятно, вспоминала подробности вечера. Это свойственно всем женщинам.
Он взялся за ручку двери.
– Я хочу побыть немного на свежем воздухе, – сказал он. – Иначе у меня может не пройти головная боль.
Она не возражала.
– Не забудь взять ключ, любимый, – как всегда, сказала она. – От сегодняшней работы прислуга устала до смерти.
– Я не буду тебя беспокоить, – сказал он, подойдя к ней.
Она поцеловала его в щеку.
Кончики ее пальцев слегка коснулись того места, где лежал пистолет. Так осторожно, что это сначала не дошло до его сознания.
Но она никак не отреагировала, возможно приняв пистолет за портсигар, который он часто носил с собой.
Подойдя к кровати и откинув покрывало, она улыбнулась. Возможно, она все вспоминала своих гостей. Да же перед самым сном была свежей и очаровательной.
Он быстро спустился по широкой лестнице, В зале он заметил кое-что, напоминавшее ему о вечере, kotoiрый, как теперь ему казалось, прошел давным-давно. Недопитый бокал шампанского стоял на столике возле стены, а рядом пустой стул. Это, должно быть, стул, на котором она сидела, дожидаясь его. Он никак не мог вспомнить, держала ли она в руке этот бокал шампанского, который она могла у кого-нибудь попросить.
