За семьсот миль оттуда дочь Эйбела, Клэра, двадцати одного года, шла по территории Техасского технологического универ ситета на лекцию, начинавшуюся в II часов. Клэра рассказа ла нам:
"Внезапно я ощутила, что у меня нет времени идти на эту лекцию. И ни на какую другую в этот день. Это было нелепо, пото му что в тот день у меня не было никаких других планов. Ощуще ние было настолько сильным и настолько странным, что ноги как бы сами понесли меня назад в общежитие. Голова была совер шенно пуста. Когда я вошла в здание, у меня сразу появилось ощущение, что что-то нехорошо, но я не знала что. Затем я увиде ла группу девушек в дальнем конце коридора рядом с моей ком
натой. Я почувствовала боль в груди, острую боль, дыхание стало неглубоким. Я помчалась по коридору и увидела, что на двери приколота записка с просьбой позвонить домой. Немедленно".
Клэра знала о первом сердечном приступе у отца, и хотя в записке на двери не было ничего определенного, она решила, что срочность звонка связана с состоянием отца. "Я думала, он умер",- говорит она.
Клэра позвонила домой, и соседи сказали ей, что отец жив, что ничего серьезного нет, но она должна немедленно вернуться домой. Это подтвердило ее худшие подозрения. "Теперь я была уверена, что он умер",- рассказывает Клэра. Поскольку она не могла улететь в Аризону раньше пяти, то сидела у себя в комнате и плакала. Тем временем в больнице у Уоллиса Эйбела было два разных видения:
"Пейзаж возник, как на слайде. Мне казалось, что я плыву на спине по тихому озеру. Потом я - довольно близко от берега, где стоит мое семейство и скорбно смотрит на меня. Я пробую рукой дотянуться до них. Они тоже протягивают руки, но наши руки не могут' соприкоснуться. Это кажется безнадежным, и я опускаю руку. Больше всего мне хотелось коснуться моей дочери Клэры, которая мне всегда была ближе других.
Пейзаж внезапно изменился, превратившись в долину, затем в другую. То, что теперь я вижу на расстоянии руки, гораздо более привлекательно, чем предыдущее. Я ощущаю возбуждение, заставляющее меня подойти ближе и посмотреть. Одной ногой я уже ступил в ворота. Желание шагнуть другой раз было настолько сильным, что я не мог ему сопротивляться. Я как раз собирался шагнуть, но в сознании сверкнула молния: если я сделаю еще шаг, то не из любопытства или странного побуждения. Каким-то обра зом я догадался, что обратного пути не будет.
Меня охватило ощущение, что я пережил нечто редкое, увидел то, что мало кому удается. Я видел то, что находится за предела ми жизни, и осознание этого поразило меня".
В этот момент Эйбел открыл глаза и воскликнул: "Где Клэра? Я не могу уйти без Клэры!" Глаза его обежали комнату. В ногах постели стояли его жена Ли, младшая дочь Стейси, пятнадцати лет, и самая старшая, двадцатитрехлетняя Викки. Клэры не было. "Клэра - моя копия,- рассказывал Эйбел весной 1977 г.,- по взглядам, темпераменту, манерам. Мы с ней настолько близки, что в детстве она произносила какие-то фразы или делала замечания, которые были просто цитатами моих мыслей в том же возрасте. Многие из них я совершенно не помнил, пока вновь не услышал от нее".
Клэра в свою очередь тоже ощущала себя необычайно близ кой отцу. В колледже она сначала хотела избрать другую
специальность, не отцовскую (массовая коммуникация), но в кон це концов пришла в эту область. "Мы совершенно одинаковы во всех отношениях",- замечает она.
Через час полета самолет из Эль Пасо, на котором летела Клэра, приземлился в аэропорту Скай Харбор. Друзья отвезли ее в больницу. Увидев Клэру, отец тихо сказал: "Привет, дорогая, как я рад видеть тебя". Затем он впал в полубессознательное состояние. "На меня снизошел покой",- вспоминает Эйбел. Сутки спустя он был вне опасности. Сейчас Уоллис Эйбел уверен, что каким-то образом, пока он был без сознания, находился в контакте с дочерью.
Клэра же считает, что ее странное поведение в то сентябрь ское утро было вызвано сигналом тревоги, посланным ее отцом.
Духовная связь между членами семьи или любящими хорошо известна. Естественная близость отношений служит как бы мос том для телепатического контакта. Этот контакт бывает сильнее всего на двух полюсах жизни - в моменты рождения и смерти. В ходе одного выдающегося эксперимента, проведенного в ро дильном доме в Москве, матерей содержали в отдаленном крыле здания. Мать не могла услышать плач своего ребенка и никаким образом не могла знать, когда врач осматривает детей. Но когда ребенок плакал, пока у него брали кровь, у матери наблюдались явные признаки беспокойства. Советское исследование подтверж дено многочисленными случаями телепатии между матерью и ре бенком. Один из самых драматических обнаруженных нами приме ров связи матери и ребенка тоже относится к встречам со смертью третьего рода.
