Вокруг бассейна высилась невысокая узорчатая решетка с калиткой в дальнем конце. Болан разбежался и легко перескочил ограду, бесшумно приземлившись неподалеку от того места, где только что лежала девушка.
Теперь она уже была в бассейне, и двое бандитов изо всех сил пытались удержать ее под водой. В широко раскрытых глазах жертвы сквозил неподдельный ужас, они и впрямь безмолвно кричали — на весь белый свет.
Время от времени, играя с девушкой, точно кошка с мышкой, дикари с гоготом выдергивали ее на поверхность, позволяя чуть-чуть вдохнуть воздуха, и снова погружали. И если бы не Болан, еще не известно, сколько бы продолжалась эта садистская игра.
Но всему приходит конец.
В момент своего очередного «всплытия» девушка вдруг заметила нового человека на берегу, и в ее глазах блеснул лучик робкой надежды.
Кажется, Ленни тоже почуял что-то неладное. Он косо поглядел в ту сторону, куда смотрела его жертва, и разом наткнулся на ледяной, полный ярости взгляд Болана.
— О черт, — пробормотал Ленни.
Это были его последние слова. Большой черный пистолет с отвращением выплюнул раскаленную пулю, которая мигом снесла Ленни полголовы.
Другой бандит испуганно отдернул руки от девушки, словно обжегшись об ее тело, и вскинул их к звездам, моля о пощаде. Болан в ответ послал парню единственное утешение, на какое был сейчас способен: большую грибовидную пулю точно между глаз. После чего вытащил девушку из бассейна и, прижав ее к груди и бормоча нежные слова, попытался хоть как-то ее успокоить. Девушка еле дышала, ее бил мучительный кашель. Тогда Болан мягко уложил ее на землю и принялся делать искусственное дыхание, одновременно надавливая на живот, чтобы вода, которой она наглоталась, вышла наружу. Наконец несчастной стало лучше. Ободряюще ей подмигнув, Болан отправился на поиски ее одежды.
Через несколько минут девушка уже была облачена в свой костюм. Повесив ее сумку себе на плечо, Болан снова взял девушку на руки и понес прочь от этого отвратительного места.
Он пришел за ответами, а нашел еще больше вопросов.
Но Мак Болан не роптал. С ответами пока можно повременить. Ибо он знал: рано или поздно придется снова стать Палачом. Ну, а сейчас определенно наступила ночь «Сержанта Милосердие».
Болан привез девушку к себе на «безопасную квартиру» в Вест Шор и тотчас уложил в кровать. Его, безусловно, волновало состояние гостьи, но, зная своих врагов, он не хотел доверять заботу о ней кому-то другому, не выяснив прежде истинного масштаба возникшей проблемы. Он отлично знал, что это такое — навлечь на себя гнев мафии. И за свою жизнь повидал слишком много опальных милашек, а вернее, того, что от них в итоге осталось.
Девушка еще легко отделалась: никаких следов на теле, разве что несколько царапин на боку. Могло быть хуже. Впрочем, потрясение она испытала сильнейшее, и это сквозило во всем ее поведении: она постоянно пребывала в каком-то почти сомнамбулическом состоянии, хотя вроде бы разум ее и не был отключен — это заметно было по вполне осмысленному выражению ее глаз. За всю дорогу она не произнесла ни слова, а под конец и вовсе задремала, убаюканная монотонной ездой. Впрочем, спит ли она на самом деле, Болан не был уверен до конца.
Перерыв ее сумочку, он обнаружил лишь ее водительские права да пару кредитных карточек. Таким образом он узнал, как ее зовут, и еще то, что в финансах она, судя по всему, не стеснена. Не слишком густо, но хоть что-то!
Поскольку девушка, очутившись в постели, немедленно забылась крепким сном, Болан решил позвонить своему верному и единственному другу — Лео Таррину, большому мафиозному боссу и тайному агенту ФБР одновременно. Но, прежде чем выйти на «чистую», то есть защищенную от подслушивания, линию, он быстро набрал нью-йоркский номер и после третьего гудка услышал сонное: «Да?»
— Ла Манча? — спросил Болан.
— Черт бы вас побрал, четыре утра! Куда вы звоните в такое время? — последовал разъяренный ответ.
— Ну и катись подальше, — спокойно произнес Болан и повесил трубку.
Он зажег сигарету и отправился на кухню переждать необходимые пять минут, чтоб затем напрямую набрать другой нью-йоркский номер.
