В кабинете председателя рыболовецкого колхоза сидели двое: сам председатель, тучный мужчина лет пятидесяти, и незнакомый Ивану Кириллову — лет под сорок, в галстуке и очках.
— Здравствуйте, — сказал Иван Кириллов незнакомому, а председателю молча подал руку. Он знал его давно, сызмальства.
— Здравствуй, здравствуй, Иван Степанович, — весело отозвался председатель. — Садись.
— Ничего, мы и так, постоим. Чего звал-то? — спросил Иван Кириллов, присаживаясь на край стула.
— А вот зачем. Знакомься, это инструктор райкома партии Константин Григорьевич Кузнецов.
— Здравствуйте, — еще раз поздоровался с инструктором Иван Степанович и чуть дернул головой вниз. И снова уставился на председателя.
— Ты, Иван Степанович, наверное, слышал — сейчас по всей стране идет движение. Наставничество — называется оно.
— А как же, слышал: и в газетах писали, и по радио.
— Так вот, мы тут с товарищем Кузнецовым посоветовались и решили рекомендовать тебя в наставники.
— Это очень серьезное дело, — вступил в разговор инструктор и внимательно поглядел на Ивана Кириллова, на его прокаленное ветрами и солнцем лицо с обтянутыми, сухими скулами и твердым взглядом небольших серых глаз. — Это не только передача опыта старшего младшему, не только воспитание младшего поколения, но и более тесное единение двух поколений.
— Если говорить образно, то это как бы — монолит, — сказал председатель.
— Вот именно, единение старших и младших должно быть таким же крепким, как монолит, — подтвердил инструктор. — Вам ясно?
— Так это конечно...
— Ну вот, — снова вступил председатель, — у тебя в бригаде работает Александр Мельников. Не так ли?
— Так.
— Паренек он, насколько мне известно, дисциплинированный. Недавно из армии.
— Месяц как у меня.
— Срок, по-моему, достаточный, чтобы присмотреться. Как он?
— Так, вообще-то, ничего. Старается. — Иван Степанович вспомнил, как этот паренек в первый день вместе с бригадой вышел на Чудское. Он все норовил показать себя толковым в деле, и хотя не так-то ладно у него получалось, но за старание бригада не была на него в обиде. — Ничего парнишка, ничего, — утвердительно сказал Иван Степанович.
— Это хорошо, — обрадовался председатель, — ведь наше дело такое, что мы должны и вперед смотреть. Верно?
— Само, собой... — согласился Иван Степанович, не понимая, куда гнет председатель.
— Так что надо думать и о том, кто тебя заменит, когда уйдешь на пенсию.
«Ах вот оно что!» — недовольно подумал Иван Степанович и, осердясь, сказал:
— Ну, до пенсии мне еще три года.
— Все так, но время идет. А точнее сказать — летит!.. Так как смотришь на то, чтоб стать наставником?
— Это, значит, чтоб я готовил себе замену?
— Нет-нет, — энергично вмешался инструктор. — Тут речь о другом. В конечном счете вы можете и после шестидесяти работать. Было бы здоровье и желание. А речь о том, что вам поручается ввести в жизнь молодого человека.
— Поставить или, точнее сказать, наставить на путь истинный, — добавил председатель.
— От вас будет многое зависеть, — сказал инструктор.
— Так ведь я весь на виду. Пускай учится. Как выбирать сети, это каждый знает. Узнает и он. А остальное — чего ж? Моторист куда надо доставит, — стряхивая пепел в широкую, как морская раковина, ладонь, сказал Иван Степанович.
— Нет, ты это брось, — тут же вмешался председатель, — ты не хитри. Выбирать из сети рыбу или поставить мережи — невеликая наука, а вот где вернее взять рыбу — в этом деле мастер только ты. Да и вообще, ты у нас один из самых сознательных. — Сказав последнюю фразу, председатель лукаво взглянул на бригадира. Может, рассчитывал, что при таких словах бригадир помягчает, улыбнется, но Иван Степанович и бровью не повел. Сидел и думал: надо ему быть наставником или не надо? Пожалуй, и не надо. Чего себе загодя яму копать? Замена. Кака така замена?
— А что, кроме меня некому?
— Рассчитываем еще на двоих, но из рыболовецких бригад — только на вас. Настоящего наставника не так-то легко найти, — ответил инструктор.
Это польстило Ивану Степановичу. «С одной стороны, конечно, не резон возиться с Сашкой, — думал он, — но с другой — вроде бы и неловко отказывать, если просят».
