Встреча на деревенской улице - страница 32

Жена ушла на кухню.

— Как же тебе не стыдно? — сказал я внуку. — Что это, в самом деле, за мерзость — бросать камнем в собаку? Да и вообще в кого бы то ни было.

— А я боялся, она укусит.

— Сначала ты говорил, что пошутил, а теперь уже боялся, что она укусит. Где же правда?

— Вот именно. Такой маленький — и уже врет. Представляю, что из него будет, когда вырастет большим... Главное — беспородный я. Был бы лайкой или пинчером, быстро бы нашелся новый хозяин, а я дворняга. Но разве это дает ему право бросать в меня камни?..

Жена принесла большую миску супа с накрошенным в него хлебом, и пес стал есть. Ел он вначале деликатно, но с каждым глотком стал есть все жаднее и под конец уже вовсю лакал и глотал еду. Еще бы, не ел три дня. Съев все, облизал миску.

— Спасибо, — сказал он и отошел в сторону, к двери. Постоял, опустив голову, о чем-то думая. И сказал: — Я бы с удовольствием остался у вас. Сторожем. Я еще не стар, всего пять лет. Бегать по улицам не люблю. Зря не лаю. И расходов не так уж много на меня, только кормить. Да и то, что останется от обеда. Как, а? — Он поглядел на меня.

— Может, оставим? — сказал я жене.

— А блох в нем нет? — спросила жена.

— Нет, — ответил дворняга. — Я даже не чешусь.

— Пусть останется! — попросил внук. — Я не буду его обижать.

— Да, оставьте меня. Мне некуда идти. Оставьте, пожалуйста!

— Ну, что ж, иди во двор, там у сарая будешь спать, — сказала жена. — Да, как тебя зовут?

— Шарик, — усмехнулся пес и вяло махнул хвостом.

— Ну, иди, Шарик.

— Слушаюсь, — ответил дворняга, открыл дверь и вышел.

На дворе он встретил петуха, тот озабоченно отыскивал в куче мусора еду.

— Это еще кто тут пожаловал? — недовольно забормотал он.

— Здравствуйте, — сказал Шарик, — как видите, пожаловал я.

— Зачем это?

— Охранять дом и хозяйство.

— До сих пор жили безо всякой охраны, и бог миловал. А тут нате, охрана появилась.

— Вы не так поняли, — миролюбиво заметил Шарик, — я вам не принесу беспокойства. Напротив, отныне будете совершенно спокойно спать, не опасаясь ни воров, ни хоря...

— Смешно, будто мы до сих пор не спали спокойно. Нет, мне абсолютно непонятно, зачем вы появились на нашем дворе?

— Я уже сказал: охранять все, что здесь есть, в том числе и вас, петух, с курами и цыплятами.

— Цыплят и без вас прекрасно охраняют наседки. Можете сами убедиться, только подойдите к ним, они вам покажут. А что касается меня и кур, то для меня всякая охрана есть поползновение на личную свободу. Охраняя меня, вы ограничиваете мои действия.

— Ну ладно, время покажет, — не желая ссориться, сказал Шарик и лег на солнцепеке.

После сытного обеда так хорошо было вздремнуть. Сквозь дремоту донеслось из хлева мычание коровы. «Ах вот как, у них и Буренка есть, — подумал он, — что ж, это неплохо». И он вспомнил, как хорошо было у старого хозяина. Там можно было перекинуться словцом с лошадью Буланкой, на которой хозяин развозил хлеб из пекарни по магазинам. Весьма добрая была лошадка, правда несколько туповатая от однообразной работы. Но все же в собеседники годилась. Конечно, куда было интереснее беседовать с Буренкой. Это была умная корова, хотя, надо сказать, ее мысли носили несколько стадный характер. Ну, это и понятно, коли паслись в одном стаде. Большинство ее мыслей принадлежало другим буренкам, и она выдавала их за свои. Впрочем, такое встречается не только среди коров, бывает и у людей. И все же интересно с ней было беседовать. Но уж кто совершенно не годился для бесед, так это боров Яшка. Он только и знал, как бы побольше съесть, готов был день и ночь чавкать, не сознавая того, что, чем больше съест, тем больше будет весить и тем быстрее его зарежут.

Из хлева донеслось негромкое сытое хрюканье. «А-а, оказывается, и у них есть боровок. Ну что ж, надо будет познакомиться. Может, он не такой дурак, как тот Яшка», — и Шарик пошел в хлев. Вежливо поздоровался с коровой.

— Здравствуй, здравствуй! — ответила она, не переставая жевать жвачку.

— Что-то у вас не очень светло, — сказал Шарик, глядя на маленькое оконце, прорезанное в бревенчатой стене.

— Зато зимой тепло, — ответила корова.