— Извини, Гвинет. — Глубокий голос Оуэна прервал ее монолог. — Мисс Райланд, что мне заказать для вас?
Мэри вздрогнула.
— О, спасибо, ничего не надо. Я правда ничего не хочу…
— Чепуха, Мэри, — прервал ее Хью. — Надо немного выпить перед обратной дорогой. Позвольте мне, Причард… — И он направился к бару, никого ни о чем не спросив.
Гвинет открыла рот, чтобы продолжить свою историю, но быстро закрыла его, когда Оуэн обратился к Мэри:
— Скажите, мисс Райланд, как идут дела? Морган хорошо справляется?
— Очень хорошо, спасибо. Мы начали с большой комнаты.
— Мы? — От удивления Оуэн поднял брови.
— Мы, — подтвердила она с удовольствием. — Мы с Кадвалладром целый день натирали балки льняным маслом.
Гвинет властно положила ладонь на руку Оуэна.
— Дорогой, нам надо скоро уходить. Одна из свиноматок должна опороситься, и мне бы хотелось быть на месте. — Она повернулась к Мэри. — Не вздумайте когда-нибудь выйти замуж за фермера, — как бы между прочим сказала она, но ее глаза встретились с глазами Мэри, в них было предупреждение. — Пастух поднял меня сегодня утром в четыре, корова трудно телилась, и ему нужна была моя помощь.
Мэри посмотрела на новую знакомую: она элегантно сидела в глубоком кресле, ее темные волосы были безукоризненно уложены, щеки светились здоровым розовым цветом, глаза ясно блестели — и она была на ногах с четырех утра?
В «Дом у Моста» Хью заехал на следующий день. Мэри натирала маслом балки в «магазине» — так она теперь называла первую комнату наверху. Вчера получился прекрасный вечер, но ей нужно дать ему понять, что «Дом у Моста» стоит у нее на первом месте.
— Сегодня короткий день, и город словно вымер, — начал Хью. — Как насчет путешествия на побережье?
— Хью, я не могу. Слишком занята…
— Ах, Мэри, Мэри. Ты переутомишься, если будешь так продолжать дальше. Только работа и никаких развлечений — ты ведь станешь скучной девицей!
Утром в пятницу он пришел опять и попытался уговорить ее. Мистер Морган почти закончил большую комнату, Кадвалладр тоже старался изо всех сил.
— Проходи на кухню, — пригласила она Хью. — Выпьем кофе.
Хью весело поприветствовал мистера Моргана и, наклонив голову, прошел вслед за Мэри через кухонную дверь.
Сидя на табуретке, он пил кофе с явным удовольствием.
— Мэри, тебе надо остановиться. Ты потеряешь всех посетителей, если они обнаружат, что ты работаешь по воскресеньям. Помнишь, что сказано в Священном Писании? Нельзя работать в Святой день.
— А поехать с тобой на побережье в Святой день можно?
— Мэри, ты хочешь сказать, что провела детство в Уэльсе — и не знаешь о запретном списке?
— Никогда о нем не слышала. Что это такое?
— Ну, — начал Хью, — совершенно не важно, что ты делаешь в воскресенье, пока ты тщательно избегаешь некоторых вещей. Крашение — одно из них. Садоводство — следующее. Оно является искушением для большинства валлийцев. Я не знаю, кто придумал эти правила, но, если ты живешь в Уэльсе, лучше придерживаться их. Так едешь ты со мной в воскресенье? Ведь теперь ты поедешь, правда?
Мэри начала колебаться. Было бы здорово провести денек с Хью, к тому же после тяжелой работы она имеет право расслабиться в приятной компании.
— Хорошо, Хью. Я поеду.
— В какое время?
— Сначала я хотела бы сходить в церковь. Когда начинается служба?
— Думаю, в одиннадцать. У них две службы. Первая на валлийском, а вторая на английском.
— Ты там будешь?
— Нет. Я — кальвинист, принадлежу к методистской церкви. Не очень усердный. Но я исправлюсь, а то иначе пациенты будут думать, что я несерьезный тип, и никогда не поддержат мою практику.
— Хью, ты действительно невыносимый! Все говоришь о пациентах — но почему ты здесь? Разве тебе не следует быть в Ливерпуле и делать свою работу?
Хью не ответил. Мэри быстро взглянула на него и увидела на его лице пустоту и замкнутость. Она вдруг поняла, что была слишком занята «Домом у Моста» и не задумывалась, почему студент-медик слоняется дома в мае месяце, когда ему следует упорно заниматься и готовиться к надвигающимся экзаменам.
— Что случилось, Хью? Что-то не так?
— Не так? — Хью постарался взять себя в руки. — Нет, конечно. Просто я в отпуске по болезни.
