В итоге нередко накапливается усталость или развивается моральная травма. Постоянный поток неестественных смертей в Африке определенно может истощить резервы; просто чувствуешь себя слишком усталым, чтобы и дальше выполнять свою работу.
Иногда все, о чем можешь думать, – желание пережить этот момент. Временами я отставал от графика, но продолжал работать, потому что знал, что всегда наверстаю упущенное. А порой разум не успокаивается ни на минуту и трудно заснуть.
Наша работа не бывает легкой. Временами кажется, что крутишь педали против ветра со скоростью 60 км/ч, пытаясь проехать по рыхлому песку и выбоинам. В такие дни работаешь на чистой силе воли и дисциплине.
Я помню, как проводил вскрытие сильно разложившегося тела в разгар африканского лета. Кондиционеры не работали. Я подошел к телу, и от него взлетел рой мушек. Жужжание напомнило мне «Парк юрского периода»; оно глубоко отозвалось в моей душе.
В некоторые дни чувствуешь сильнейшую усталость и прилив адреналина. Одни из моих коллег выглядят немного изможденными, другие – серыми. Но иногда чувствуешь себя сильным и умиротворенным, хотя такие дни редки и бывают редко.
Общение и шутки с коллегами очень помогают. Хороший коллектив и система мотивации поддерживают нас на плаву. Иногда все складывается словно по волшебству, и я вспоминаю, почему занимаюсь этой профессией. Я часто думаю обо всех причинах, по которым я здесь, и перечисляю их в уме.
Несмотря на непрекращающийся поток публикаций, восхваляющих ценность посмертного обследования, частота вскрытий в больницах продолжает снижаться и во всем мире, и в Африке**. Управленцы предпочли бы тратить деньги на живых, пусть даже мертвые могут помочь их спасти. Но попытайтесь объяснить это политикам…
Я предвижу, что общество постепенно начнет отказываться от вскрытия. В течение следующих 30 лет вскрытие в современном виде, вероятно, перестанет существовать. Подозреваю, люди будут больше полагаться на неинвазивное виртуальное вскрытие с помощью КТ и МРТ, искусственного интеллекта и алгоритмов.
Думаю, в будущем тела станут обрабатываться роботизированно на своего рода конвейерной ленте. Машинами будут их сканировать, просвечивать рентгеном, КТ, МРТ, фотографировать, снимать на видео и промывать. Биопсия будет проводиться под радиологическим руководством. Токсикология будет проводиться на месте с помощью роботизированной пункционной биопсии.
Иногда я беспокоюсь, что скоро необходимость в таком средневековом процессе, как вскрытие, может исчезнуть. И я боюсь того дня, когда мне, возможно, придется стоять на углу улицы с картонной табличкой: «Сделаю вскрытие за еду!»
Выражаю искреннюю благодарность издателю Энни Оливье за всю ее мудрость и настойчивость с момента нашей первой встречи в 2017 году, а также сотрудникам издательства Jonathan Ball.
Спасибо Юджину Эштону за вдохновение в этом путешествии. Спасибо Анджеле Вогес за редактирование текста.
Я хотел бы поблагодарить Николаса Серджио Коккути, Ральфа Милбрандта и Роба Г. Вермута за их вклад в эту книгу.
Спасибо Аннелизе Ниенабер, Йену Маккечни и Белинде Мосделл за корректуру первоначальных черновиков книги.
Спасибо Томасу Биркенбаху, Тессе Стюарт, Эльми де Пау и Дэниелу Фишеру из Walla Films, а также Серваасу Россоу за фотографии.
Спасибо Николь Эрмакоре и Линде Преториус за корректуру.
Спасибо моим дядям Брайану Блюменталю и Джулиусу Предди за мудрые советы.
Спасибо Сагерену Айеру, Гэвину Кирку и Сибусисо Нтселе за добрые и поучительные отзывы.
Особая благодарность моим родителям Уолтеру и Диане за их неизменную поддержку во время этого процесса.
Карен, спасибо, ты была потрясающей!
Наконец, спасибо моим коллегам-криминалистам в ЮАР и за рубежом за то, что сделали нашу жизнь немного безопаснее.
