Тут с вами не захочешь никаких девяносто рублей. То артисты отвратно играют и ты должен сидеть и смотреть это, то пьеса такое барахло, что нету слов. Всё. Я пошла. Знаешь, в грязи купаться со свиньёй – обе в дерьме окажетесь, но удовольствие получит только свинья
ВЕРА ИВАНОВНА. Ты про кого это? Кидай реплики! Что я потом говорю? Ну, что там дальше?!
НИНА СЕРГЕЕВНА. Ничего. Тут написано: «Графиня и Анхелина пляшут». С чего это вдруг?
ВЕРА ИВАНОВНА. Ну, давай.
НИНА СЕРГЕЕВНА. Я не поняла. То есть, Анхелина и Графиня пустились в пляс после этих слов про графа?
ВЕРА ИВАНОВНА. А тебе-то что?
НИНА СЕРГЕЕВНА. Нет, а какая логика? Какой повод?
ВЕРА ИВАНОВНА. Ну, пляшут.
НИНА СЕРГЕЕВНА. Дак какой мотив-то какой у них?
ВЕРА ИВАНОВНА. Мотив – элегия, радость какая – развеселый-веселый мотив.
НИНА СЕРГЕЕВНА. Да с чего они плясать-то начинают?
ВЕРА ИВАНОВНА. Ну, может быть, им весело. Вот, я музыку принесла. Пусть играет.
Нажимает кнопку на магнитофоне.
НИНА СЕРГЕЕВНА. Да с чего они в пляс-то пустились?!
ВЕРА ИВАНОВНА. Автору виднее.
НИНА СЕРГЕЕВНА. А если автор – идиот?
ВЕРА ИВАНОВНА. Начали! Давай, подпляши мне.
НИНА СЕРГЕЕВНА. Да с чего?! Я не подписывалась под этим. Я только реплики обещала.
ВЕРА ИВАНОВНА. Давай!
Звучит какая-то быстрая, радостная музыка.
Они обе приплясывают вокруг пальмы и венков.
Устали. Сели. Дышат тяжело.
НИНА СЕРГЕЕВНА. Что это за барахло? Эта музыка – не музыка. Скрипка, бубен и утюг. Новогодний утренник в детском саду для детей с отставанием в развитии.
Пауза. Молчат. Нина Сергеевна села за стол, закурила, трясёт ногой.
Ох ты, горе, муж Григорий. Хоть бы худенький – Иван.
Вера Ивановна встала у окна.
Смотрит на кран, который на стройке туда-сюда возит что-то на стреле на своей.
ВЕРА ИВАНОВНА. Нина …
НИНА СЕРГЕЕВНА. Чего?
ВЕРА ИВАНОВНА. Вчера я сварила компот из мороженой калины и в квартире воняет солдатскими портянками, казармой.
НИНА СЕРГЕЕВНА. Ну и что?
ВЕРА ИВАНОВНА. Говорят, калина очень полезна. Но нюхать компот из нее невозможно. Кошка сидит на подоконнике, окно открыто, там решетка, кошка смотрит туда, на волю, на воле - идет дождь. Сквозь кашу листьев, совсем темных к ночи, я вижу немножко небо: оно почти белое, там, за тучами. Идет дождь. А я думаю: там кто-то летит в самолете в небе. Куда-то летит, торопится. Смотрит из самолета на мое освещённое окно и думает: «Кто там не спит, у кого окно светится?» И не знает, что это я и кошка. (Пауза, вытерла слёзы). Сосед купил машину в апреле и ни разу не мыл ее, машина стоит под окнами. Вот - помоет хоть дождь ее. Листья клена упали на машину и лежат. В квартире тихо и темно. Я смотрю в окно. Весь вечер я не двигаюсь и смотрю в окно. И из всех углов квартиры ползет Вечность. (Пауза). Слышишь?!
Пауза.
НИНА СЕРГЕЕВНА (громко).А как ей не поползти? Кто калину варит? Калину протирают.
ВЕРА ИВАНОВНА. Откуда я знаю? Ты же знаешь: я ещё та хозяйка.
Пауза.
НИНА СЕРГЕЕВНА. А мои обе кошки умерли. И Манюрка, и Лариска. Отвезла их в деревню на дачу и закопала в саду. Сначала одна, а потом через месяц и другая.
ВЕРА ИВАНОВНА. Обе?
НИНА СЕРГЕЕВНА. Обе.
Пауза.
А где твои - сын, внучка?
ВЕРА ИВАНОВНА. У себя дома. Зачем я им нужна. А где твои – дочь, внук?
НИНА СЕРГЕЕВНА. У себя дома. Я им мешаю занудством. Учу жить, говорят.
Пауза.
ВЕРА ИВАНОВНА. Вот-вот.
НИНА СЕРГЕЕВНА. Вот-вот.
ВЕРА ИВАНОВНА. Вот-вот.
Пауза.
НИНА СЕРГЕЕВНА (встала, хлопает в ладоши, говорит громко).Так, хватит сопли на кулак! Давай ещё раз. Итак! «Графиня выходит в зало и стоит посерёдке. Из правой двери выглядывает Анхелина». Ну, всё, говори.
Пауза.
Ну, говори?
Вера Ивановна рыдает. Говорит:
ВЕРА ИВАНОВНА.
«Скажи мне, Анхелина,
А где наш граф, который ночью
Поздно вдруг явился, растрепан,
Не в себе, не в духе,
На себя не обратился,
Где спит он, он упал или лежит
У нашего камина,
Скажи скорей, скорее,
Всеобъемлюще!»
НИНА СЕРГЕЕВНА (достала платок, тоже вытирает слёзы).
«Наш граф лежит на пуфиках,
Возле камина, боки греет,
Он где-то был, боюсь признаться вам об этом,
О всеобъемлющем … »
ВЕРА ИВАНОВНА.
«Дак знаешь ты?»
НИНА СЕРГЕЕВНА.
«Дак как же я не знаю?
