Мариса тяжело вздохнула. Она не обманывала Рэйфа, просто воспользовалась его именем и репутацией.
Тихий стук в дверь заставил напрячься каждую клеточку ее тела. Мариса сделала несколько глубоких вдохов и открыла дверь.
– Он уснул? – спросил Рэйф.
– Да, – натянуто ответила Мариса.
Рэйф внимательно следил за тем, как она закрывает за собой двери. Мариса выглядела уставшей, ее восхитительная кожа была бледнее обычного, а ее прекрасные зеленые глаза тускло светились печалью и таинственностью. Он посмотрел на ее поджатые чувственные губы. Несмотря на все неприятности, свалившиеся ей на голову, Мариса держалась прямо и оставалась изящной и грациозной. Рэйф ни за что бы не поверил, что перед ним была та самая женщина, которую он встретил в Марипосе.
Так почему бы не спросить откровенно, к чему весь этот маскарад? У Рэйфа не было ответа, потому что в кои-то веки он предпочитал не знать правду.
– Он сразу уснул? – спросил Рэйф.
– Нет, – призналась Мариса. – Но я не удивлена. Сегодня был непростой день, но медвежонок Бастер в конце концов победил. – Она слабо улыбнулась, словно улыбка стоила ей неимоверных усилий. – Обычно Кир крепко спит, но я немного переживаю, чтобы ему не приснились кошмары.
– Часто такое случается?
– Нет, но после того, что он услышал от Трейси о пожаре… – Ее голос задрожал, но она собралась и продолжила с большим оптимизмом: – Я рада, что в его комнате есть радионяня.
Рэйф открыл дверь и проводил ее в небольшую гостиную:
– Присядьте, я налью вам что-нибудь выпить. Насколько я помню, вы любите белое вино.
Интересно, она поймет, что он сейчас говорит о том, что происходило тогда в Марипосе? В тот раз Мариса отказалась пить красное вино местных виноделов.
– Прошу прощения, но Мэри пьет только новозеландское «Совиньон блан», – пояснил ее муж и дал ей какую-то фруктовую бурду.
Мариса озадаченно посмотрела на Рэйфа, принимая бокал, и он заметил, как слегка задрожали ее руки.
Возможно, она вспомнила.
Но в ее голосе не было ни тени тревоги:
– Так же как и другие вина. Может быть, вы путаете меня с кем-то другим?
Значит, она не собиралась говорить правду.
– Возможно, – поднял свой бокал Рэйф. – Давайте выпьем за то, чтобы вам и малышу было хорошо в этом доме.
– Спасибо. – Мариса сделала глоток вина и посмотрела на свой бокал. – Могу я попросить немного фруктового сока? Я очень хочу пить и могу выпить свое вино слишком быстро.
Ее щеки слегка зарделись, но ее взгляд оставался твердым.
Рэйфу вдруг захотелось защитить ее, и он очень удивился такой реакции со своей стороны.
– Я мог бы предложить вам бренди, но только перед сном.
– Знаете, – тихо рассмеялась Мариса, – я и так прекрасно сплю. Мне все же хотелось бы немного сока, если можно.
– Лайм или апельсин?
Мариса выбрала лайм, и Рэйф налил ей и себе по стакану сока.
– Вы выращиваете у себя лаймовые деревья?
– Вместе с другими цитрусовыми. У нас огромный сад, который обеспечивает нашу усадьбу и другие дома. В прошлом, когда фрукты и овощи выращивали на приусадебных участках в отдаленных районах, мои предки позаботились о том, чтобы их было достаточно для каждого, живущего на ранчо.
– То же самое было… – Мариса вдруг оборвала речь и замерла, потом осторожно сделала глоток сока и продолжила: – Повсюду. Я читала о первых годах жизни поселенцев в Южных Альпах. Просто удивительно, что удавалось этим людям.
Ей удалось взять себя в руки, но Рэйф мог побиться об заклад, что она чуть было не упомянула Марипосу.
Она подошла к окну и посмотрела на сад. Может, собиралась с силами? Сегодняшний день был не из легких для нее, и она чуть было не выдала то, что, как ему показалось, намеренно скрывала от него.
– Здесь прекрасно, – повернувшись к нему, сказала Мариса. – Огромное спасибо за то, что предложили остановиться у вас. Мне хотелось бы обсудить распределение расходов.
Рэйф никак не ожидал услышать такое.
– Я не жду от своих гостей, что они будут платить мне за гостеприимство, – грубо ответил он.
– Ваши гости – это ваши друзья. Конечно, вы не ждете такого от них, но они могут отплатить вам такой же гостеприимностью. У меня нет такой возможности. Рэйф, – решительно сказала Мариса, – мне не нужна милостыня, и я не приму ее.
