Я вытерла руки о бедра.
— Почему вы спрашиваете?
— Его имя высветилось на определителе номера.
Я почувствовала, что постепенно расслабляюсь.
— Я знала человека с этим именем в Нью-Йорке. Мы были… — Я хрустнула пальцами, выпачканными в чернилах. — Мы уже несколько лет не общаемся.
Стэн кивнул, устроил свое тяжелое тело в кресле и что-то записал.
— Но его ведь не подозревают? — выпалила я, прежде чем еще более ужасная мысль не пришла мне в голову. — Ведь это не он… он не…
Все эти годы я призывала страшные мучения на его голову, в своих фантазиях видела его, испускающего дух в муках, невыносимых и унизительных настолько, что его кончина обеспечила бы появление заметки в «Новостях из мира сверхъестественного». Теперь же, когда он действительно мог попасть в опасность, я не могла унять дрожь.
Стэн проигнорировал мои слова.
— Чем он занимается?
— Когда я его знала, он был частным детективом. Выполнял заказы страховых компаний, работал с исками по несчастным случаям на производстве. Разводы. Слежка. Обман мужей…
Я плохо соображала. Любой на моем месте повел бы себя так же после четырех лет бессонных ночей. Я быстро вскочила на ноги, и одна из моих заколок вылетела из волос.
— Вероятно, Китти наняла его, потому что муж обманывал ее! А муж узнал и убил ее!
Стэн воззрился на меня. Вместе с ним воззрились почтальон и молодой патрульный, которого я видела на переходе у начальной школы. Из моего воображения напрочь исчезли наручники и самодовольный деверь, а Стэн от души хлопал меня по спине, приговаривая: «Потрясающе, Кейт! Ты раскрыла преступление!» Однако он просто перевернул страничку в своем блокноте.
— Вы знаете Филиппа Кавано?
Я покачала головой, подбирая заколку с пола.
Стэн что-то записал.
— Давайте вернемся назад. Когда Китти позвонила, она сказала, что хочет поговорить с вами о чем-то. Вы знаете, о чем?
— Понятия не имею. Сожалею. Я бы хотела помочь, но я не так уж хорошо ее знала.
— Вам не известно, о чем она хотела побеседовать с вами?
— Нет. А вы уже пообщались с ее мужем?
Стэн лизнул большой палец и открыл чистую страницу в своем блокноте.
— Почему вы спрашиваете?
— А разве не всегда это муж?
Он потер щеку.
— Всегда?
— Ну, по моему журналистскому опыту, муж всегда замешан.
Стэн уставился на меня своими кроткими карими глазами, будто у меня на плечах выросла вторая голова.
— По мнению «Лайф тайм ТВ», для женщин — тоже. Муж. Всегда. Если только это не бойфренд.
— У Китти был друг?
— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Если и был, значит, она великолепно умела организовать свое время. С двумя детьми, знаете ли…
Дверь распахнулась, и вошел полицейский, крепко поддерживая под локоть высокого красивого мужчину лет сорока, с серебристо-светлыми волосами, в сером фланелевом костюме, который выглядел так, словно он разучился ходить.
— Извините, — произнес Стэн и бросился к ним.
Секретарша перестала притворяться, будто занята какими-то делами, помимо подслушивания, положила щеточку для туши и настроила зеркало так, чтобы видеть происходящее. Стэн подхватил мужчину под другой локоть и направил его в свой собственный офис, за углом. Дверь за ними защелкнулась, но я все-таки успела услышать, как мужчина стал кричать.
— Моя жена, — повторял он. — Моя жена.
Его голос прервался. Я закрыла глаза, вспоминая вес тела Китти и тошнотворный звук рвущейся ткани, когда я поднимала ее с пола. Посмотрела на часы. Почти три. Скоро дочери Китти вернутся домой из садика. Кто встретит их дома и сообщит им новости? Куда они отправятся?
Я вслушивалась изо всех сил. Голос Стэна звучал низко и успокаивающе, его нью-йоркский акцент напомнил мне о доме. Время от времени я могла различить только пару слов, но Филиппа слышала хорошо. Он простонал: «Моя вина». При этих словах секретарша вытянулась вперед, широко раскрыв глаза и затаив дыхание. «Это я во всем виноват».
Через пятнадцать минут мне разрешили уйти, попросив не уезжать из штата и позвонить, если у меня появятся какие-нибудь новости об Эване Маккейне.
— Обязательно, — пообещала я. — Но не думаю, что он мне позвонит. Мы не общаемся.
— Все меняется, — заметил Стэн.
